Читаем Один месяц с кумиром (СИ) полностью

Он не понимал, что с ним происходит: почему ему так хотелось его целовать, почему так нравилось ощущать его в своих руках, в своей власти? Он никогда не чувствовал такой тяги к парню и такой отдачи ни от кого. Возможно, сейчас это действие алкоголя… да, это определённо действие алкоголя. Но ему и раньше не было противно его целовать, несмотря на знание того, что Бэкхён парень.

Почему ему всё равно нравились его поцелуи? Почему сейчас не может от него оторваться? Почему он такой притягательный?

— Все геи такие? — продолжил вслух Пак, снова задавая тот же самый вопрос, на который он сам не мог найти ответа.

— Только я, — прошептал Бэкхён, тоже чувствуя себя опьянённым, но не алкоголем, а наркотиком имени Пак Чанёль.

Бэкхён не думал о том, что будет дальше, он думал только о том, что есть сейчас. А сейчас был Чанёль и его горячие поцелуи. Руки, ласкающие его.

Чанёль. Пак Чанёль.

Сердце заходилось в бешенном танце уже только от его имени. До этого момента он не знал, что значит хотеть человека каждой клеточкой кожи.

Он чувствовал, как рука Чанёля проскользила по его груди, сжала сосок за неимением большего и спустилась ниже, по животу, задела тазобедренные косточки, а потом Бэкхён поймал его руку, не позволяя ей пойти дальше. Он знал, что Пак не гей, и понимал, как он может отреагировать. Он оттолкнёт его. Даже в пьяном состоянии поймёт, что что-то не так при виде чужого члена между ног, и всё закончится. А для Бэкхёна уже не было пути назад.

Он мягко нажал ему на плечи, безмолвно прося перевернуться на спину, и тот уступил. Он оседлал его бёдра и поцеловал в острую линию челюсти, спускаясь поцелуями на шею.

Руки пришлись по телу Пака, отмечая крепкие мышцы, которые будоражили сознание каждый раз, когда Бэкхён смотрел на его фотографии в обтягивающих кофтах. Пак знал, как подчеркнуть свою сексуальность. Знал, как заставить сходить по нему с ума.

Спустился ниже и опустился коленями на пол, потому что кровать не позволяла расположиться удобней.

Стягивая бельё с парня, Бэкхён подумал, что это будет конец всему, если на утро Чанёль его за это возненавидит, но прогнал эти мысли. Это был единственный шанс почувствовать его полностью своим, а алкоголь наделил его наглостью, что он ни за что не откажется от этого шанса.

Закусив губу, Бэкхён обхватил его член рукой и обвел пальцами выступающие вены.

Его член был таким же красивым как и сам Пак. Большой с узором вен и литой головкой, вибратор Бэкхёна был намного тоньше, и сердце в страхе ёкнуло, потому что он знал, что будет больно. Но очень его хотел.

Рука Пака зарылась в его волосы, и тогда Бэкхён наклонился и обнял губами головку ствола, понимая, что хватит ждать и разглядывать. Обвёл языком шляпку и провёл по уретре, слизывая смазку, а потом вздрогнул, услышав низкий стон удовольствия и почувствовав, что рука на его волосах слегка сжалась. Взял чуть глубже, понимая, что больше и не поместится, у него не было большого опыта в минете от слова совсем, поэтому он только мог догадываться, делает ли правильно. Он просто вспоминал всё, что видел в порнофильмах.

Попробовал взять чуть больше и тут же выпустил изо рта, закашлявшись. Вязкая слюна потекла вниз, и он растёр её по стволу. А потом снова наклонился и, прежде чем взять в рот, провёл языком.

Рука в волосах сжалась сильнее, надавливая, чтобы он снова взял поглубже, и Бэкхён поддался просьбе, расслабляя горло, чтобы доставить любимому больше удовольствия, но выдержал не больше нескольких секунд и снова закашлялся, отстранившись.

Вытерев губы, он дотянулся до тумбочки, где в нижнем ящике достал флакончик со смазкой, там же лежало и его спасение от одиноких ночей, когда хотелось острых ощущений.

Чанёль, видимо, заскучавший от такой заминки, поймал его за руку, и Бэкхён завалился на него. Встретился с ним взглядом и понял, за кого мог бы без раздумий продать душу. Горячие ладони прошлись по его спине и опустились на ягодицы. Бэкхён тихо простонал, когда Пак смял в ладонях его ягодицы, и закусил губу. Это было настолько развратно, насколько Бэкхён не привык. Его сексуальный опыт был больше основан на порно, чем на практике.

Нервно сглотнув, он поцеловал его, дрожащими руками открывая тюбик, а Пак тут же перенял инициативу в поцелуе и стал жадно сминать его губы, что Бэкхён просто напросто забывал своё имя.

— Подожди, — почти задыхаясь, выдохнул ему в губы Бэкхён и выдавил на пальцы гель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство