Один месяц с кумиром (СИ)

Немного поразмыслив, выдавил ещё и, опираясь одной рукой о грудь рокера, другую завёл себе за спину и провёл между ягодиц. Чанёль снова сжал их, а Бэкхён закрыл глаза и закусил губу. Делать это при нём было очень смущающе. Он думал, что умрёт под его взглядом, сердце колотилось, как бешеное, а собственный член пульсировал, прося внимания, но он думал только о том, чтобы Паку было хорошо. Он боялся, что если сделает что-то не так, хоть что-то, что напомнит рокеру, что в его руках парень, он его оттолкнёт. Он словно ходил по острому краю. Он знал, что сорвётся и разобьётся. Да он сам спрыгнет, потому что у него не так много мужества, но сейчас он хотел быть тут, на вершине, где он может наслаждаться своим солнцем.

Один, два пальца, поморщился от неприятного ощущения, он старался делать всё быстрее, потому что Пак под ним изнывал от желания, сжимая его ягодицы, и пальцы иногда сталкивались с его у самой кромки дырочки. Три пальца, Бэкхён всхлипнул, опустив голову и сильнее закусив губу. Дал себе привыкнуть и убрал пальцы, решив, что готов.

Взяв тюбик, он ещё выдавил смазки и растёр её по члену Пака, а тот застонал от удовольствия, вызвав у него лёгкий смех. Ему нравилось, что тому доставляют удовольствие его действия.

Приподнявшись на коленях, Бэкхён приставил член ко входу и стал медленно насаживаться на него, чувствуя сильные ладони на талии и ощущая, как головка медленно раздвигает его стенки, продвигаясь внутрь.

Стало больно, хотя он едва смог насадиться на головку, хотелось уйти от неприятных ощущений, но он только с силой закусил губу. Глаза защипало, но он настойчиво пытался опуститься ниже, чувствуя, что руки уже дрожат от напряжения.

— Чанёль, — хрипло прошептал он в отчаянии, и тот словно его понял.

Чанёль ласково провёл руками по его спине, расслабляя напряжённые мышцы, сел и, прижав к себе тонкое тело парня, поцеловал в шею, подбородок, нашёл губы и мягко утянул в поцелуй. В руках Пака было надёжно, появлялось ощущение, что он защитит от всего, неважно, что случится. Бэкхёну рядом с ним нечего и некого опасаться.

Опустившись почти до конца, Бэкхён дал себе время привыкнуть к такой болезненной, но всё же желанной наполненности и стал медленно двигаться. Пак сам подхватил его под бёдра, помогая двигаться в нужном ритме, так чтобы им обоим было хорошо. А Бэкхёну было хорошо, если так было Чанёлю.

Член Бэкхёна, зажатый между их телами, вновь стал твердеть от возбуждения и волн удовольствий.

Чанёль подмял его под себя, развёл ноги шире и стал вбиваться сильнее, вырывая изо рта Бэкхёна громкие стоны удовольствия. Хотелось, чтобы он кричал даже громче от того, как ему хорошо под ним. Странное желание, но Паку хотелось знать, что только с ним ему может быть так хорошо. Хотелось, чтобы это слышали все. Он хотел быть лучше любого, кто до этого был у Бэкхёна. Эта маленькая серена, пленяющая своим голосом. Он хотел снова услышать своё имя в нотах удовольствия.

— Скажи моё имя, — потребовал он, входя на всю длину и чувствуя, как тот упирается тонкими, красивыми пальцами в его живот, чтобы он был чуть дальше.

— Чанёль, — послушно прошептал он, запрокидывая голову и гортанно простонав.

Пак рыкнул, чувствуя, как от его голоса по телу прошлась приятная дрожь, а в груди всколыхнуло сердце. И снова размашисто вошёл, притягивая к себе за бёдра, чтобы быть полностью в нём.

Бэкхён вскрикнул, и замутнённым взглядом Пак заметил, что в уголках его глаз блестят слёзы. Движения стали плавней, и он ласково провёл по его бокам руками, словно извиняясь, а Бэкхён, вместо того, чтобы отталкивать, теперь обнял за шею.

— Чанёль, — повторил он. Хрипло, с придыханием, томно, безумно сексуально. Так как мог только Бён Бэкхён. — Чанёль.

Пак не мог больше выдержать. Бэкхёна было много. Но хотелось даже больше. Он прижал его к себе, кончая глубоко в него. Там где он жарко сжимал его. Там, где соединялись их тела.

— Чанёль, — хриплый стон потонул в пучине удовольствия.

========== Глава 9 ==========

Когда Пак проснулся на узкой кровати, Бэкхён сразу это почувствовал, потому что он быстро выпутался из его рук, которыми он слабо обнимал его. Он с самого начала знал, что утром тот уйдёт. Бэкхён знал и не держал, понимая, что иного пути у них не было.

Единственное, Бэкхён мог себе позволить, не сомкнуть глаз за ночь, не позволяя себе провалиться в желанный сон, поэтому глаза болели, словно в них песка насыпали, и невольно закрывались, но он отстоял эту ночь. Он хотел урвать как можно больше времени с Чанёлем, чтобы было, о чём вспоминать.

Опьянение давно прошло, слёзы, которые появлялись в его глазах, когда он думал, что будет дальше, тоже высохли. Он любовался лицом рокера, понимая, что больше никогда не увидит его так близко и пытался запомнить, каждую его чёрточку, каждую ресничку. И сердце разрывалось от нежности и желания любить.