Один месяц с кумиром (СИ)

Пак встал с кровати без каких-либо слов и лишь мельком на него глянул, не смотря в глаза, как бы Бэкхён не пытался поймать его взгляд, чтобы понять, что он чувствует. Он боялся увидеть в его глазах отвращение к себе и ненависть, но он хотел знать, что ему думать. Чего ему ожидать. Как ему вести себя. И он так же молчал, боясь сделать только хуже.

Он видел, как Чанёль сжал губы в тонкую полоску, сошкрябав белесые разводы с живота, которых там никак не должно было бы быть. Он наблюдал, как Пак молча одевается, резко и нервно. Даже если он и не помнил ночи, он догадался, что между ними произошло, тут и к гадалке не нужно ходить.

— Закрой за мной, — первое, что он произнёс, сидящему в кровати парню, который ловил каждое его движение, словно видел в последний раз и хотел всё запомнить.

Бэкхён сглотнул вязкую слюну и неловко поднялся с кровати, прикрываясь одеялом. Ноги дрожали, поясницу простреливало болью до звёздочек в глазах, но он не показал Чанёлю, что едва ли может стоять на ногах. Это был его первый секс со времени второго года старшей школы, когда родители и Наён уехали с ночевой к бабушке, а Бэкхён остался дома и пригласил к себе «вроде как своего парня». Тогда он тоже смог встать с кровати только через день, потому что в воскресенье мать забеспокоилась, почему он всю субботу провалялся в кровати. Тогда он отшутился, что всю ночь играл в сетевую игру и не выспался.

Каждый шаг давался с трудом, но он упрямо шагал за Чанёлем, сжимая в кулаках одеяло и держа глаза открытыми. Если зажмурится, из глаз покатятся слёзы.

— Надеюсь, ты сделаешь вид, что между нами ничего не было, потому что я не хочу этого помнить, — сказал Пак, прежде чем Бэкхён закрыл за ним дверь.

А Бэкхён застыл на месте, слушая чужие шаги, а потом гудение лифта, и чувствовал, что бояться моргать больше не нужно, слёзы всё равно сорвались с ресниц.

Какой же он наивный идиот, раз где-то в глубине души он надеялся на другой конец.

Все выходные он провалялся в кровати, желая лишь одного, уметь жить, не дыша, потому что каждый вдох словно обжигал лёгкие раскалённой лавой.

***

Собираясь в понедельник утром на съёмки, Бэкхён заметил, что у кровати что-то отдало блик. Наклонившись, он поднял ключ от автомобиля.

— Чьё это? — удивлённо спросил он, а потом он вспомнил про Пака.

Конечно, чей ещё мог быть этот брелок? Кроме него, он никого не приглашал к себе.

Бэкхён горько усмехнулся, глядя на брелок в руках. Рокер даже не пришёл за ним, лишь бы не видеть его? Он же не думал, что потерял их где-нибудь ещё? Про автомобиль-то он должен был помнить, ведь любил пользоваться своей машиной, а не машиной менеджера.

За выходные Бэкхён научился не вспоминать каждые пять минут, что произошло ночью пятницы, поэтому направился на съёмки в довольно хорошем настроении. Чему быть, тому быть. У него даже не было шанса, так по чему ему убиваться? На улице светило солнце, согревая лучами, поэтому он оделся легче, чем обычно, похоже, лето уже скоро придёт.

Переодевшись на съёмной квартире Наён, Бэкхён уехал с менеджером на площадку. Там он отметил машину менеджера Чанёля, а от стаффа услышал, что он уже был тут. Сердце ёкнуло страхом.

Оставив почтальонку в своей гримёрной, Бэкхён направился на поиски рокера, хотя хотелось, наоборот, спрятаться от него. На площадке, как обычно, было оживлённо и все готовились к съемкам.

Остановившись перед дверью в гримёрную рокера, Бэкхён глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаивая нервы.

Они не виделись все выходные. Суббота–воскресенье на той неделе были выходными, чтобы операторы успели смонтировать первую серию и пустить на экраны.

Несмотря на беспокойство режиссёра и недовольство игрой Бэкхёна, сериал набрал множество поклонников уже после первой серии. Имя Бён Наён стало на слуху, правда, по большей части из-за скандала, связанного с отношениями с популярным рокером, а не из-за дорамы. Но менеджер Наён был в восторге и пророчил ей отличное будущее.

Когда Бэкхён зашёл в гримёрную, он заметил Пака, сидящего на стуле и бессмысленно смотрящего в зеркало. Кажется, он был далеко в своих мыслях, потому что его лицо постоянно хмурилось, и он даже не заметил, что в комнату зашли.

Бэкхён сглотнул, было страшно увидеть его после того, как тот сбежал и сказал всё забыть, словно ничего не было. Но это было ожидаемо, поэтому он не имел права грустить. Набравшись храбрости, он натянул на лицо улыбку и подошёл к рокеру.

— Чанёль, я хотел сказать, что мы… То есть… ты… — он не успел продолжить, как его оборвал Чанёль, вернувшись из своих мыслей и так холодно на него посмотрев, что по телу пробежали мурашки.