Один миг жизни

Что делать, если вдруг накатила депрессия, и не хочется видеть даже самых близких людей?! Дома Кэноэ пошел бы прогуляться в дворцовый парк. Здесь, на Филлине парка не было, но зато имелась небольшая живописная роща между поселком колонистов и стройплощадкой, где уже рыли котлованы под первые корпуса будущего центра слежения за космическим пространством. Однако небольшой холм, поросший негустым лесом, надежно заглушал работу механизмов, и Кэноэ слышал только щебетание птиц и жужжание насекомых.

Конечно, назвать его размышления уединенными можно было только очень условно. За ним незаметной, но очень материальной тенью следовал телохранитель, а где-то поблизости бдила охрана, однако Кэноэ не обращал на это внимания. Он вообще мало что замечал вокруг.

Все оказалось совсем не таким, как он представлял. Мысль о том, что филиты могут вообще не желать войти в состав Империи, была для него новой и сильно поразила его. Какой тогда смысл в присвоении Филлине статуса колонии, если население планеты не только этого не хочет, но и готово воевать за свою независимость? Но, с другой стороны, если он отменит церемонию, то подведет людей, которые рассчитывали на него, и поддержит врагов, которые хотели его остановить и даже убить...

Тут любая голова пойдет кругом. Или, может, просто провести церемонию, объявить Филлину колонией и благополучно улететь домой, а последствиями пусть занимаются те, кому это положено по должности? Но тогда придется забыть о тех обязанностях и ответственностях, которые налагает на него - пусть даже чисто теоретически - ранг Императорского Подручного, и признать, что он годен только для ритуалов и пустого времяпрепровождения...

Кэноэ даже начал жалеть, что внес в свою программу встречи с филлинскими лидерами, да еще и настоял на этом. Тоже мне, великий дипломат нашелся! Полез решать вопросы глобального мироустройства, да еще с профессиональными политиками, реально управляющими крупнейшими на планете государствами с многомиллионным населением! Это еще похлеще, если бы он дома стал указывать, что делать, тому же губернатору 38-й провинции...

Хрустальный Жезл не делает никого ни умнее, ни опытнее. На Тэкэрэо за ним стояли Эерган и Гриарн, на корабле - Меркуукх и капитан Свэрэон, на Таангураи - принц Ларнэон и Кхаэро. И это в Империи статус Императорского Подручного кое-что значит, филиты же будут оценивать его самого, а не его регалии. Кем он будет выглядеть в сравнении с ними?! Тщеславным мальчишкой, вздумавшим поиграть в большую политику? Человеком, занимающимся не своим делом? Дутой величиной?... И почему он вдруг решил, что способен справиться с чем-то большим, чем положенные ему церемониальные функции, если даже такой опытный переговорщик как Реэрн, о котором все дают самые положительные отзывы, признался, что президент Калансис переиграл его целиком и полностью?...

- Дядя, осторожнее, вы мне все раздавите! - услышал он вдруг детский голос, неожиданно вернувший его в реальный мир.

Поспешно остановившись, Кэноэ увидел у себя под ногами сложную конструкцию из веточек, палочек и пластмассовых кубиков, должную означать, очевидно, домик, окруженный садом. Чуть дальше стояла и сердито смотрела на него девочка лет шести-семи в зелено-лиловой кофточке и темно-синем комбинезоне.

- Привет! - Кэноэ присел на корточки. - Извини, я думал, тут никого нет. Что ты здесь делаешь?

- Играю, - произнесла девочка с такой интонацией, что Кэноэ даже стало стыдно за глупый вопрос.

- А почему ты одна играешь? - спросил Кэноэ, надеясь, что этот вопрос будет более уместным. - Разве с друзьями не интереснее?

- Иногда, - совсем по-взрослому вздохнула девочка. - Только они не хотят сюда идти.

- Почему?

- Боятся.

- Разве здесь страшно? - удивился Кэноэ, впервые как следует оглянувшись по сторонам.

Роща была очень светлой, наполненной солнцем, легко пробивавшимся сквозь негустые ветви. Здесь почти не было подлеска, в котором мог бы скрываться человек или зверь.

- Не-а, - помотала головой девочка. - Но они все равно боятся.

- Кого же?!

- Филитов. Нам учительница сказала, что нельзя ходить сюда, потому что на нас могут напасть филиты.

- А ты их не боишься? - с интересом спросил Кэноэ.

- Не-а, не боюсь. Учительница говорит, что филиты злые, но это неправда. Они добрые. Они не захотели в нас с мамой стрелять.

- В вас?

- Да. Нас мама в пять утра разбудила, и мы вместе с Аусиу и Ауте пошли смотреть, как распускается цветок. Филиты увидели нас и не стали стрелять. Их гвардейцы в плен взяли. Так папа сказал. А я потом свою книжку филлинской девочке подарила.

- Филиты добрые, - машинально повторил Кэноэ.

Ему уже рассказывали о филитах, которых он должен будет освободить на церемонии, но никто почему-то не упомянул о том, по какой причине они не напали на колонистов. Они просто не стали стрелять в детей. Они - не агрессоры, они просто пытаются защищаться. Президент Калансис хочет свободы, мира и достатка для своего народа, но не знает, сможет ли получить все это от Империи.