Один момент, одно утро

И вот именно в этот момент Лу отступает. Она молча пожимает плечами. Лу знает, что Фай бесит то, как она замыкается, особенно когда речь заходит о признании матери – это еще сильнее выводит Фай из себя. Тысячу раз Фай говорила, что не выносит этого, что чувствует себя изолированной, отвергнутой. Но Лу не в состоянии объяснить, почему не может зайти так далеко. Это слишком сложно, слишком неловко. И это связано со смертью отца. И дело не только в том, что она обещала папе перед смертью не говорить матери о том, что она лесбиянка. Тут еще примешивается и страх, что если она признается, мать откажется от нее, и она потеряет еще и мать, – и это важнее обещания, данного отцу. Потерять одного из родителей достаточно тяжело, а потерять обоих… Лу не может пойти на это. Если ей придется сделать выбор, а она чувствует, что придется, то, если быть откровенной, лучше потерять Фай.

19 ч. 35 мин

Снова Лу стоит у турникета на Брайтонском вокзале, дожидаясь на этот раз Вик с Софией. У нее приподнятое настроение, и она возбуждена – они вот-вот появятся. Лу с нетерпением осматривает платформы, не зная, к которой из них подойдет поезд. В Лондоне – и всех других местах, где она жила, – поезда всегда прибывают к одной и той же платформе, изо дня в день. Но в Брайтоне это, похоже, не срабатывает. Ее поражает, как это отсутствие порядка и регламента подходит к этому городу, словно пренебрежение пропитало всю его инфраструктуру. Ей представляется, как все оцепенеют, если поезда в ее родном городе начнут ходить так же. В Хитчине все строго упорядочено. Даже кусты и деревья у вокзала аккуратно подстригаются круглый год.

Иногда Лу поддается философии «чайник все равно не закипит, пока за ним наблюдаешь», она в этом отношении суеверна. И поэтому идет в книжный магазин в вестибюле вокзала в надежде, что это ускорит прибытие поезда. В магазине полно народу, но Лу не собирается ничего покупать, ей просто хочется отвлечься – хоть она и пытается скрыть это от себя, но она все-таки нервничает.

Поезд прибывает, открываются двери. Конечно, ее подруга выходит и шагает по платформе, вид у нее, как всегда, потрясающий. Вик шести футов ростом, и в ней заметна ямайская кровь. С копной вьющихся волос до плеч и внушительной фигурой, она поражает воображение, но ее это никогда не стесняет. Сегодня она вышагивает на высоченных шпильках, в пальто под леопардовую шкуру и катит ярко-красную сумку-тележку.

Через несколько секунд Вик замечает Лу, восторженно машет рукой и уверенно рассекает толпу, направляясь к ней.

Не успевает Лу опомниться, как она уже целует ее в обе щеки, приговаривая:

– Мп-ма! Моя прелесть! Мп-ма! Моя прелесть!

У Лу кружится голова от сильного мускусного запаха.

Когда Лу освобождается из объятий подруги и озирается вокруг, то видит, что с Вик никого нет – она приехала одна.

– А где София? – спрашивает она. Возможно, она не приедет? Нет, Вик, конечно, не может так поступить.

– Она приехала на другом поезде, – непринужденно говорит Вик. – Я сказала, что встречусь с тобой здесь, и она вот-вот должна подойти.

И тут же за спиной у Лу слышится голос:

– Привет, Вик! Лу, м-м-м… здравствуй.

Лу оборачивается, видит короткие темные взъерошенные волосы, темно-карие глаза… И словно получает удар под дых. София не просто хорошенькая – она прелестна, это прекрасный эльф, проказливый чертенок.

– Лу, это София. София, это Лу.

«Ух ты! – думает Лу, но тут же спохватывается: – Что же на свете заставило такую девушку приехать ко мне? Вряд ли она испытывает недостаток в поклонницах».

Они направляются к привокзальной стоянке такси. Очередь небольшая, и через пару минут Лу и София устраиваются на заднем сиденье.

– Подвиньтесь, – говорит Вик. – Ой, проклятье! Ну да ладно. Сяду впереди.

Пыхтя, Вик плюхается рядом с водителем и захлопывает дверь.

– Куда именно в Кемптаун? – спрашивает тот.

Вик наклоняется к нему:

– В конце Магдален-стрит, пожалуйста.

Когда Лу откидывается на спинку, из мягкого пластикового сиденья выходит воздух, и она остро ощущает присутствие Софии рядом. Как будто пространство между ними заряжено статическим электричеством. Ей это представляется чем-то вроде генератора Ван де Граафа[23], у нее был такой маленький генератор в начале восьмидесятых, он был в форме шара и испускал искры, когда к нему поднесешь руку, – крошечные молнии били в ладонь.

Вик оборачивается:

– Так какой у нас план?

– Вы голодны?

– Слегка, – отвечает Вик. – Не уверена, что продержусь целый вечер без пищи.

Лу так и знала – нужно немало еды, чтобы Вик, с ее ростом и энергией, не испытывала голода, – поэтому она все продумала заранее.

– Можем пойти в испанскую забегаловку на Лейнсе, если вас устроит, и каждый может взять, кому что нравится. – Там неплохой выбор и недорого, поэтому Лу не придется заботиться о вегетарианской пище или остаться без гроша. Однако есть одно сомнение: – Тебя устроит, София? Думаю, там неплохо – хозяин испанец, – но, наверное, здешние закуски не сравнятся с тапас у тебя на родине.