Один на льдине

Несмотря на то что в колонии было около трех тысяч заключенных, он не видел достойной себе замены. И на это у него были веские основания. Не было среди воров авторитета, который подходил бы ему по всем параметрам. А бригадным способом руководить зеками не принято. Если один авторитет устраивал его своими умственными данными, то не устраивал в другом: среди братвы у претендента не было должного уважения. Заранее было ясно, что многие зеки начнут ему перечить, не будут подчиняться. В силу своего характера и темперамента он не смог бы жестко покарать провинившегося и настоять на выполнении своего требования. Другой авторитет был горячим и скорым на расправу. Его нельзя было ставить смотрящим зоны потому, что из-за его жестокости несправедливо обиженные им зеки быстро бы его убили. Третьи не подходили на роль лидера потому, что злоупотребляли спиртным и наркотиками.

Конечно, если он не сможет подобрать в зоне достойную себе замену, ничего страшного не случится. После его освобождения козырные из других зон или с воли постараются и пришлют в колонию вожака. Но кто он будет и сможет ли успешно руководить братвой, пока еще неизвестно. Дикому не хотелось, чтобы его подопечные попали в подчинение к самодуру, недалекому человеку, который усложнит и без того нелегкую жизнь зеков. Поэтому, знакомясь с новичками, прибывшими в колонию по этапу, он и среди них старался найти подходящую кандидатуру.

Появление в колонии Власа заинтересовало Дикого по нескольким причинам. Влас был единственным зеком, сумевшим убежать из колонии на острове. Уже одно это сделало его знаменитым, и со стороны зеков к нему был не просто интерес, но и безусловное уважение. С другой стороны, задержание главаря воровской семьи, в которой находился Влас, Меченого, предостережение Копченого и его недовольство Власом не могли не насторожить Дикого, допускавшего, что в гибели Меченого могла быть и вина Власа. А раз так, то он не мог пользоваться полным доверием. Теперь Дикому представилась возможность определиться, верить или нет Власу, приблизить его к своему окружению или оттолкнуть от себя, как не внушающего доверия. Вот почему Дикий забрал у Власа обвинительное заключение.

Внимательно изучая его, Дикий надеялся получить здесь ответы на свои вопросы. Одновременно он взял Власа в «разработку». Ему тут же донесли, что в колонии отбывает срок Камбот Даутов, бывший подельник Власа, и что он уже успел навестить Власа в отстойнике. А кто как не подельник может подробно рассказать о кореше? Дикий приказал, чтобы Даутова привели к нему в барак. Он решил поговорить с ним по душам.

Только около шконки Дикого стояли стол, тумбочка и четыре табуретки. Но зеки могли сидеть за столом лишь тогда, когда Дикого не было в бараке. Если же он находился в бараке, то за его стол могли присаживаться только те заключенные, которые были приглашены им для беседы. А такое внимание и уважение оказывалось не всем. Многим приходилось стоять перед сидящим за столом Диким, чувствуя свое полное бесправие и беззащитность.

Усадив Камбота за стол и угостив его сигаретой, Дикий сел напротив и начал разговор:

— Ты кого вчера ходил проведывать в отстойнике?

— Друга.

— Как его кличут?

— Власом. Мы с ним подельники, по одной статье проходили.

— По какой?

— Бандитизм. Он в нашей группе был главарем.

— Ты сколько получил по приговору?

— Червонец!

— Сколько вас было в банде?

— До хрена! — Камбот отвечал немногословно.

В свою очередь и Дикий не стал уточнять, сколько человек проходило по делу, так как знал цифру из обвинительного заключения Власа.

— А они какие срока получили?

— Ну, Влас получил пятнадцать, а некоторые из моих подельников получили вышку и пожизненное заключение.

— Почему сват такой несправедливый расклад сделал — паровозу дал меньше, чем его вагонам?

— Все очень просто. До того как Влас собрал нас в семью, многие успели испачкать себя в мокрухе. И даже после того как нам пришлось разбежаться, опять многие продолжали мокрушничать. Когда нас поймали менты и передали сватам, то те, подбив бабки, соответственно нас по ним и окрестили.

— Когда ты был в семье Власа, разве вы своих лохов не мочили?

— Даже пальцем никто их не трогал.

— Вы что, беззубые были, стволов не имели?

Камбот улыбнулся, услышав наивный вопрос.

— Стволов, и еще каких, у нас было более чем достаточно — четыре автомата, ручной пулемет, у каждого по дуре, не считая ручных гранат и ножей.

— И вы их ни разу не использовали в деле?

— Если была надобность, мы пускали автомат в ход, но не на поражение, а на устрашение. Стреляли в воздух.

— Вы много операций провели с Власом?

— Навалом!

— Сколько точно?

— Я их не считал, менты пусть считают. Скажу, что много. Кавказский заповедник гудел от наших выступлений. Но как говорится, наглость фраера сгубила. Так и у нас получилось. Вот теперь здесь и паримся.

— Расскажи мне поподробнее, по чьей вине ты сюда попал, — потребовал Дикий.