Один на льдине

Подойдя к выключателю, он включил и тут же выключил свет. Вдруг он заметил женщину-сторожа, которая сидела привалившись к стене. По мокрому следу на бетонном полу он догадался, что произошло. Сделав вид, что ничего не заметил, чтобы не смущать женщину, Волков решил строго отчитать ее. Ведь из-за ее самодеятельности им сейчас приходится рисковать жизнью!

— Вы, гражданка, не имели права пускать в морг посторонних!

— Он, окаянный, меня уговорил, — пролепетала она, пытаясь встать на ноги. — Ты уж меня прости, глупую.

— Вы пока выше окон не высовывайтесь, потерпите, стрельба-то еще не кончилась, — посоветовал Волков. Он помог ей подняться и отвел в безопасное место. — Побудьте тут, к задержанному не подходите, даже если он вас очень будет просить, — уходя, приказал ей Волков.

Тем временем Свист, увидев, какая участь постигла Рыбака, приказал Мухомору:

— Газуй отсюда, пока живы!

— Ты хочешь, чтобы вон тот бык пулю мне в лоб всадил? — трусливо возразил Мухомор.

— Дурак недорезанный, такой шанс теряем!

— Ты, Свист, геройствуй, а я пойду сдаваться…

— Как врежу сейчас дурой по чердаку, так сразу поумнеешь! А ну, поехали! И притом быстро! — Свист уткнул дуло пистолета Мухомору в бок.

Но уехать они не успели. Как только Мухомор завел машину, оперативник двумя выстрелами пробил передние скаты автомобиля.

Заглушив двигатель, Мухомор обреченно прошептал:

— Приехали!

— Козел недорезанный, дотянул резину! Теперь на нарах париться будешь! — Свист от души дал ему в ухо.

А во двор больницы уже въезжал милицейский «уазик» с включенной мигалкой. Четверо в бронежилетах и с автоматами в руках мгновенно выскочили из машины.

— Давай сдаваться, а то они нас в капусту порубят, — взмолился Мухомор.

— Иди сдавайся, я следом, — разрешил Свист. Он достал свой пистолет, тщательно протер его носовым платком и в платке же положил в бардачок. Избавившись от оружия, Свист вылез из машины и поднял руки.

Его обыскали и надели наручники.

Оставив одного оперативника охранять морг до приезда следователя, Волков с основной группой и задержанными поехал в ГУВД. Копченого в сопровождении автоматчиков повезли в городскую больницу.

Когда Харитон приехал на место встречи, он увидел там только Хворостова и водителя. По установившемуся правилу Харитон, оставив сопровождающих в «мерседесе», пересел в машину Умника.

При его появлении Коногонов вышел из машины, но к телохранителям авторитета не пошел, а задержался у куста и закурил.

Боевики истолковали его необычное поведение по-своему.

— Парни, гля, как водила смолит сигарету! Видать, хозяин не разрешает ему курить в своей тачке.

— Такова уж участь шестерок, поступают и делают так, как хочет их шеф…

Харитон сразу приступил к делу:

— Бабки привез?

— Конечно! Моя фирма веников не вяжет, а вот нашего друга Копченого почему-то нет.

— Это его проблемы! Давай мою долю, и я отвалю отсюда. А ты можешь его подождать.

— Один я здесь не останусь. И бабки его назад в банк везти не могу. Забирай у меня все, потом отдашь ему.

— А не смешаются его бабки с моими? — ухмыльнулся Харитон.

— Это уже будут ваши проблемы.

— Ты что, на полном серьезе доверяешь мне его бабки? — удивился Харитон. Предложение Хворостова ему показалось глупым.

— Вы с Копченым — учредители «Зарабанка», мои хозяева и моя крыша. Мне ли вам не верить? Если бы не он, а ты опоздал на встречу, я бы точно так же поступил. — Хворостов старался изо всех сил, зная, что их разговор записывают оперативники.

— Нет, дорогой мой Умник, мои бабки ты ему никогда не отдавай.

— А значит, никогда не опаздывай!

— Не опаздывал и не собираюсь опаздывать, — заверил его Харитон.

— Пересчитывать будешь?

— А как же, деньги счет любят…

Переложив пачки в дипломат, Харитон предложил:

— Ну что, Умник, будем разбегаться?

Хворостов посмотрел на часы:

— Что-то мы с тобой сегодня подзадержались.

— Когда пашешь, время быстро летит. — Трудной работой вор, видимо, считал проверку банкнот. — Ну, покедова…

Развить свою мысль Харитон не успел. Дверца автомобиля резко распахнулась, его кто-то выдернул наружу и ударил ногой в лицо. Харитон не ожидал нападения и, оказавшись на траве, беспомощно застонал. Двое мужчин в защитной форме, придавив его лицом к земле, завернули ему руки за спину и надели наручники. Потом резко и легко подняли его огромную тушу и поставили на ноги. Придя в себя, он увидел, что такая же участь постигла Умника, телохранителей и водителей.

— Вы, сволочи легавые, почему так грубо обращаетесь с людьми? — рычал сердито бандит, раздосадованный, что милицейские лишили его крупного куша.

— Вы, Илья Захарович, и ваши люди задерживаетесь по подозрению в совершении ряда тяжких преступлений, — пояснил Степанов.

— Чего ты чепуху городишь? Ничего ты на меня повесить не сможешь, мент, понял?

— Позже обо всем узнаешь, — отходя от Харитона, ответил Степанов.

Когда подвели в наручниках Хворостова, Кристаллов предложил им:

— На этой «Волге», граждане, вам уже не придется ездить, поэтому забирайте оттуда свои вещи.

Хворостов молча последовал его совету, а Харитон быстро сориентировался:

— Это не моя тачка, и моего в ней ничего нет!