Один на льдине

Родственники убитых, узнав, что наконец задержаны лица, подозреваемые в совершении этих страшных преступлений, уже не пытались придержать неудобную для них информацию, а подробно рассказывали следователям все, что им было известно, как это сделала Галина Александровна Петухова.

Теперь, когда у потерпевших появился шанс вернуть присвоенные Хворостовым деньги, они стали и разговорчивее, и покладистее со следователями. Появилось доверие.

Допрос группы Самсона Майоров решил начать с водителей. Но он никак не ожидал, что с Дачником и Сосной следователям придется намаяться, прежде чем они согласятся дать показания. Но, даже согласившись отвечать на вопросы, они прикинулись бестолковыми, наивными барашками, которые ничего не знали о делах своего бугра.

— Я Самсона отвозил-привозил, а больше меня ничего не касалось, — заявил Майорову Дачник, он же Владимир Федорович Переверзев.

— Ты, Владимир Федорович, дурака не валяй! Нечего наивняка из себя строить! Вот посмотри: на фотографии ты рядом со Старущенко. И здесь вы вместе — это когда вы приезжали убирать Арканова. Ты его провожаешь, в руках у него дипломат. А вот он возвратился, садится в твою машину, но уже без дипломата, и вы уезжаете. Ты знаешь, что он убьет Арканова, ждешь его возвращения, а потом быстро увозишь с места преступления. — В подтверждение своих слов Майоров выкладывал перед Дачником обличающие фотографии.

Внимательно ознакомившись со снимками, Дачник и тут попытался выкрутиться:

— Но Старлей мне не говорил, зачем и куда он ходил. Я не знал, что он пытался убить Арканова.

— Твое заявление неубедительно не только для меня, ему и суд не поверит.

— Почему?

— Потому что именно бригада Самсона убивала бизнесменов. Если бы Арканов был у вас единственным эпизодом, то я согласился бы с тобой, но он был четвертым вашим объектом. Поэтому, чтобы понять, чем вы занимаетесь, особого ума не надо. Если принять во внимание, что Старущенко уже нет в живых, то теперь ты будешь в суде козлом отпущения. Сам понимаешь, что преступления тяжкие и накажут так, что мало не покажется.

Дачник слушал Майорова внимательно, иногда тяжело вздыхая. То, что он сейчас услышал по поводу наказания, его никак не устраивало.

— Гражданин следователь, вы так на меня наезжаете, как будто я бугор!

— Кто его знает, может, ты и в самом деле бугор. Сейчас каждый из вашей бригады хочет выглядеть божьей коровкой, но у тебя такой номер не пройдет.

— Почему же?

— Ты уже забыл о фотографиях?

— Ну и что с того?

— Там ты выглядишь как бугор, который привез шестерку на дело. Он свое дело сделал, пришел к тебе, ты его увез с места преступления.

— Ну, начальник, ты даешь! Шутить изволите?

— Ни в коем случае. Я просто рассуждаю вслух. И не только у меня одного может появиться такая мысль.

— А у кого же еще?

— У судьи, например…

«Чертов сапог, как давит! А ведь он прав: никто меня ни защищать, ни выгораживать не будет. Менты за нами следили все время, фотографировали каждый наш шаг. При таких своих козырях они нам все равно языки развяжут. Если не сегодня, то завтра. А завтра, может быть, и поздно будет. Чего уж тут перед ним воду мутить, надо колоться», — решил Дачник.

Протянув Дачнику протокол допроса для подписи, Майоров заметил:

— То, что ты, Владимир Федорович, сейчас дал мне показания, — это только половина дела. Ты еще должен их подтвердить на очных ставках.

— Мне бы этого очень не хотелось, — вздохнув, признался Дачник.

— Ты не переживай, тебя твои подельники тоже на очных ставках будут изобличать.

— В чем?

— В том, что ты сейчас от меня скрыл. Так что ты с ними, как говорится, только обменяешься любезностями.

С помощью Дачника и Сосны следователям удалось установить роль каждого члена бригады Самсона в совершенных преступлениях. Они помогли следователям изобличить Чумного, Шпалу и Плута. Те, в свою очередь, раскололи Самсона.

Теперь юристам стало легче при допросах Харитона, Копченого и Хворостова. Копченый и Харитон упорно продолжали все отрицать, но Хворостов признал свою вину полностью и на очных ставках с воровскими авторитетами подтвердил показания. Поэтому следователи особо пока не волновались: отказываются воры от дачи показаний — так это их право. Но когда их упорство стало хроническим, Майорову пришлось обратиться за помощью.

Харитона, правда, так и не удалось разговорить, а Копченый «поплыл» и стал более откровенным. Он рассказал, где находится его тайник с четырьмястами семьюдесятью тысячами долларов.

Эта потеря так обозлила Копченого, что он возненавидел всех, но особенно Хворостова, изъять валюту у которого оперативникам так и не удалось. Правда, личное имущество, включая недвижимость, у мошенника все же описали.

«Я всю жизнь копил деньги на черный день, грабил, убивал людей, многим калечил судьбы. Спрашивается: ради чего я рисковал? Теперь я нищий, а впереди меня ждет старость и еще черт знает что. Как бы мне сейчас пригодились мои деньги! У, сволочи ментовские, я бы вас всех съел!» — возмущался Копченый, сидя в камере ИВС на низких деревянных нарах после очередного допроса.