Один неверный шаг

Гости постепенно стали расходиться. Автомобили и велосипеды то и дело отъезжали от дома Болитаров. Соседи отправились по домам пешком. Отцы обнимали сыновей за плечи, а маленьких дочек несли на руках или усаживали себе на шею. Гости, прощаясь с хозяевами, целовали маму и папу Болитар в щеку. Майрон украдкой смотрел на родителей. Они оставались единственной семьей, которая безвыездно жила здесь со времен постройки квартала, можно сказать, были патриархами этих мест. Неожиданно они показались Майрону очень старыми. И это испугало его.

Брэнда подошла и встала у него за спиной.

— Какой чудесный вечер, — сказала она.

И он действительно был таким, хотя Уин наверняка вставил бы по этому поводу пару едких замечаний. Джессика же вообще терпеть не могла подобных родственно-соседских посиделок. Ее семья всегда демонстрировала завидную сдержанность, скрывая за стерильным интеллигентским фасадом взаимное раздражение и даже неприязнь между родственниками. Оказавшись в силу необходимости на подобной вечеринке в пригороде или сельской местности, члены ее семьи при первой же возможности мчались в город, как будто городской воздух содержал некое противоядие, способное нейтрализовать тлетворный дух провинции. Майрон и Джессика всегда возвращались с подобных мероприятий в полном молчании, недовольные друг другом. Майрон подумал об этом, а потом вспомнил слова Уина относительно того, что лишь невероятный зигзаг судьбы может заставить взрослого человека полностью изменить свою жизнь.

— Мне будет не хватать вашего отца, — сказал Майрон. — Я не общался с ним лет десять. И все равно мне будет его не хватать.

Брэнда кивнула:

— Я знаю.

Они помогли родителям Майрона убраться и привести двор в порядок. Это было несложно, ведь во время вечеринки использовались бумажные тарелки и одноразовые пластиковые стаканчики. Пока шла уборка, Брэнда и мать Майрона то и дело смеялись над разными пустяками, что не мешало маме время от времени исподтишка поглядывать на сына. Складывалось впечатление, что она знает нечто такое, чего не знает он.

— Я всегда хотела, чтобы Майрон учился на медицинском факультете, — сказала мама. — Ничего удивительного. Еврейские матери почти всегда мечтают о том, чтобы их сыновья стали врачами.

И они с Брэндой снова залились смехом.

— Увы, он падает в обморок при виде крови, — продолжала рассказывать мама. — А пока не поступил в колледж, даже в кино на детективные фильмы не ходил. Он спал с включенным ночником до тех пор, пока ему не исполнилось…

— Мам, прекрати, а?

— Видите, он стесняется. Между прочим, я твоя мать, Майрон, и должна говорить правду, пусть даже она вызывает у тебя смущение. Не так ли, Брэнда?

— Вы совершенно правы, миссис Болитар.

— В десятый раз говорю вам — зовите меня Эллин. А отца Майрона зовут Аль. Но все называют его Эль-Аль. Поняли почему? Так называется главная израильская авиакомпания.

— Мам…

— Все, успокойся, я ухожу. Надеюсь, Брэнда, вы останетесь у нас ночевать? Гостевая комната к вашим услугам.

— Благодарю вас, Эллин. Это очень любезно с вашей стороны.

Мама повернулась к Майрону.

— Итак, детки, оставляю вас наедине. — Когда она говорила это, у нее на губах расплывалась счастливая улыбка.

С ее уходом на заднем дворе установилась тишина. Поскольку электричество выключили, единственным источником света осталась сиявшая в небе полная луна. Стрекотали цикады. Где-то гулко и отрывисто пролаяла собака. А Брэнда и Майрон гуляли и разговаривали. Говорили о Хорасе. Но не о его убийстве. Не о том, почему он исчез, не об Аните Слотер и не об Эф-Джее. И не о новой баскетбольной лиге или Брэдфордах. Они говорили только о Хорасе.

Они прошлись до Бернет-Хилл, где находилась начальная школа, которую посещал Майрон. Несколько лет назад город закрыл половину здания в связи с опасной близостью проводов линии высокого напряжения. Между тем Майрон провел целых три года именно в этой части школы. Фактически сидел три года прямо под проводами. Наверное, это кое-что объясняет, подумал он.

Брэнда присела на качели. Ее кожа поблескивала в лунном свете. Неожиданно для Майрона она начала раскачиваться, высоко вскидывая ноги. Майрон сел с ней рядом и они вместе на мгновение взмыли в небо. Металлическая конструкция качелей была сработана прочно, но под двойным весом взрослых людей стала подрагивать.

Они замедлили движение.

— Вы не спросили о столкновении с отцом, — сказала Брэнда.

— Для этого еще будет время.

— На самом деле история проста, как выеденное яйцо.

Майрон сидел молча, ожидая продолжения.

— Я приехала на квартиру к отцу. Он был в подпитии. Отец пил редко и мало. Но когда выпивал всерьез, алкоголь здорово ударял ему в голову. Ну так вот: когда я открыла дверь, отец плохо понимал, что к чему. И сразу же обрушился на меня с бранью. В частности, обозвал шлюхой. А потом толкнул.

Майрон покачал головой, не зная, как на это реагировать.

Брэнда уперлась ногами в землю и остановила качели.

— А еще он назвал меня Анитой, — добавила девушка.

У Майрона пересохло во рту.

— Он подумал, что вы — его жена?

Брэнда кивнула.