Один раз в миллениум

— Это было интересно, — признался Арсений Николаевич, — вы очень умело вычислили этого парня.

Почему вы были так уверены, что именно он похитил девочку?

— Эдуард Леонидович — человек эмоциональный, — пояснил Дронго. — В разговоре со мной, он подчеркнул, как важен ему такой свидетель, как внучка погибшей домработницы. Думаю, водитель обратил внимание на эти слова. Обычно состояние нормального человека после допроса в прокуратуре — некоторое возбуждение. И учтите то обстоятельство, что Халупович — не просто свидетель. Он понимает, что может превратиться и в обвиняемого, так как одним из подозреваемых является именно он.

— Я бы не стала говорить так категорично, — вмешалась Линовицкая, — мы понимаем, что он только жертва. Очевидно, убийца рассчитывал убрать именно Халуповича.

— Возможно, — согласился Эдуард Леонидович. За последние несколько часов он осунулся и словно постарел. — Но кто же пытался меня убить? Ведь воду привез Миша, купив ее в супермаркете. А Егор в день смерти моей домработницы не заходил ко мне в квартиру. Это абсолютно точно. Кто же тогда отравил воду?

— Ваша домработница могла впустить водителя, — предположил Бозин, — она ведь наверняка знала обоих ваших водителей. Возможно, он заехал к вам домой, когда вас не было, тогда и отравил воду

— Нет, — вмешался Дронго, — он не мог этого сделать. Зачем ему пытаться убить своего шефа, если потом он крадет свидетеля, надеясь получить выкуп? С мертвого руководителя он ничего не получит. Я абсолютно убежден, что Эдуарда Леонидовича пытался отравить вовсе не Егор. Это совсем другой тип человека. Ему нужны были деньги, а не мертвый начальник, со смертью которого он потерял бы и хорошо оплачиваемую работу.

— Тогда выходит, что преступников двое, — вздохнул Бозин.

— Вот именно, — кивнул Дронго — Халупович слишком эмоционально обо всем рассказывал. Он сначала поделился с Шальневым и Трошкиным, а потом перезвонил мне. Во всех случаях он сообщал о том, что следователь собирается побеседовать с внучкой погибшей. И добавлял, что для него эта девочка — самый важный свидетель. Разумеется, водитель услышал об этом и сделал надлежащие выводы. Ему отчасти повезло, если в нашей ситуации можно применить это слово. Очевидно, девочка спустилась в столовую, а затем перепутала лифты и в результате оказалась в институте: А может, она специально вошла в другой лифт, чтобы погулять по зданию. Ей было скучно сидеть в кабинете. И первый, кто ее увидел, был Скрёбов. Он решил этим воспользоваться и спрятал девочку в багажнике, уверенный, что его машину не станут проверять. Так все и получилось. Он выехал за ворота, затем подъехал к условленному месту и передал девочку сообщнику.

— Тогда кто же отравил воду? — не унимался Халупович. — Только не говорите, что это сделал мой второй водитель. Миша работает со мной много лет. Если и он окажется подонком, то я не знаю, как я вообще смогу доверять после этого людям.

— Не думаю, что это он, — осторожно заметил Дронго, — ведь если бы он решился на преступление, то должен был бы как минимум понимать, что подозрение падет прежде всего на него. Вы говорили, что иногда водители приносили вам в квартиру воду и продукты. Значит, вы давали им ключи?

— Иногда давал, — ответил Халупович, — но все равно Егор не мог отравить воду. У него не было на это времени, даже если бы он изготовил запасной ключ. Днем я был дома, а когда уехал, там оставалась Елизавета Матвеевна.

— Он мог приехать как водитель, — предположил Бозин.

— В том-то и дело, что не мог, — вздохнул Халупович, — у нас с Елизаветой Матвеевной была твердая договоренность: кроме меня, она никому не открывала. Ни при каких обстоятельствах. Пока я ей не звонил. Даже Мише не открывала, даже Трошкину. Однажды Миша за дверью торчал, пока она не дозвонилась мне и не убедилась, что это именно я послал водителя. Она в этом плане была очень дисциплинированной. Несколько лет назад у ее знакомой ограбили квартиру, после того как она открыла дверь племяннику. Елизавета Матвеевна, зная об этом случае, сама просила меня звонить ей, чтобы случайно не открыть дверь посторонним.

— Софья Оганесовна сказала, что вечером во дворе никто не появлялся, — напомнила Линовицкая, — только женщины и какой-то сотрудник милиции.

— Может, это был брат Мамаджановой? — предположил Бозин. — Он мог привести угрозу в исполнение.

— Подполковник уголовного розыска, который травит воду, чтобы убить давнего знакомого своей сестры? — недоверчиво спросил Дронго. — Слишком невероятно. Но в любом случае его нужно найти и выяснить, что он делал около дома Халуповича.

— Найдем, — уверенно сказал Бозин.

В этот момент позвонила Нина и сообщила, что дежурный сотрудник прокуратуры спрашивает Арсения. Николаевича. Бозин снял трубку и, выслушав говорившего, удовлетворенно кивнул. Поблагодарив звонившего, он положил трубку.

— Вот и все, — сказал он, глядя на Дронго, — можно ехать за Таней. Наш подозреваемый днем несколько раз звонил своему брату, Алексею Скрёбову. Тот нигде не работает, недавно вернулся из армии. Проживает по адресу: Петровский переулок…