Один раз в миллениум

Дронго поднялся и сказал Линовицкой:

— Я буду в комнате отдыха. Если вам понадобится, можете крикнуть

Он прошел в комнату отдыха, неплотно прикрыв за собой дверь. Эдуард Леонидович сидел на диване, откинув голову. Услышав, что кто-то вошел, он открыл глаза. Увидев Дронго, невесело усмехнулся.

— Плохой из меня психолог, — мрачно прокомментировал Халупович, — даже водителя порядочного найти не сумел. Никогда бы не подумал, что Егор на такое способен. Глупо и больно. Наверное, и с женщинами у меня всегда так было. Ничего я не понимал и сейчас не понимаю.

Дронго сел рядом.

— Не переживайте, иногда подобное случается. От такого никто не застрахован. У меня тоже были случаи, когда я жестоко ошибался в людях. Поэтому не нужно так себя укорять. Один раз в миллениум случаются невероятные вещи, бывают подобные коллизии. И хорошо, если только раз в тысячу лет, — сказал Дронго.

Халупович усмехнулся.

— Использовали мои слова против меня, — понял он. — Действительно глупо. Как вы считаете, кто же пытался меня отравить? Я все время думаю об этом. С Егором все понятно. Он решил, что можно поживиться. Наверное, я слишком откровенно демонстрировал при нем и степень своего богатства, и мои частые встречи с женщинами. Это будет мне уроком. Учту на будущее. Я встречался с Ниной, а он решил, что может встречаться с Олей. Так все и получилось. Если бы я знал, что у него родятся подобные мысли.

— Французы говорят: «Предают только свои», — заметил Дронго.

— Вот именно. Поэтому о Скрёбове я даже не думаю. Он сукин сын. Украл девочку, чтобы заработать. А чтобы никто не узнал, убил Олю. Но не мог он отравить воду! Тогда это сделала одна из трех женщин, которые были у меня дома. Теперь сижу и мучаюсь — кто?

— Вы забыли о пятой женщине, — напомнил Дронго, — ваша соседка утверждает, что женщин было пять. Учитывая, что она, стоя у окна, видела всех проходивших, ей можно верить. Кроме того, она слышала как кто - то поднялся в лифте на ваш этаж. В одной из ее комнат хорошо слышно, как грохочет лифт. Кто бы это мог быть?

— Не знаю. Я действительно не знаю.

— Может, есть еще женщина, с которой вы раньше встречались и которая хотела бы вам отомстить?

— Не знаю, — задумался Халупович. — У меня нет таких знакомых. Да и Елизавета Матвеевна ни за что не впустила бы ее в квартиру. У нее были строгие инструкции на этот счет. И уж тем более не пустила бы на кухню.

— Это могла быть ваша жена? — предположил Дронго. — Ваша домработница знала ее в лицо?

— Нет. Они никогда не виделись. И это не могла быть моя жена. Ни при каких обстоятельствах. А милиционер? Почему вы не хотите его проверить?

— Обязательно проверим. Но вы только что сказали, что Елизавета Матвеевна не открыла бы постороннему человеку дверь. И уже тем более не пустила бы на кухню.

— Верно, — огорчился Халупович, — прямо заколдованный круг получается. Какая-то черная комната. Ищем убийцу, который растворился в воздухе и не мог попасть в закрытую квартиру. У вас бывали раньше подобные случаи?

— Иногда бывали, — ответил Дронго, — но во всех случаях черная комната оказывалась не совсем замкнутой. Убийцы использовали самые разнообразные методы, чтобы отвести от себя подозрение и иметь надежное алиби.

— Тогда кто же это мог быть?

Халупович снова откинулся назад и закрыл глаза.

— Вы знали о проблемах Фаризы? — неожиданно спросил он.

— Она мне рассказала о них еще вчера, поэтому я спросил вас еще во время нашего первого разговора. У нее отец узбек, мать украинка, но из Казахстана. Там свои моральные устои. Для девушки из такой семьи потеря девственности — это неслыханное бесчестье. А вы были ее первым мужчиной. Когда вы уехали, она наверняка очень переживала. Ну и потом мать решила выдать ее замуж за перспективного молодого человека. Но она отказалась и даже взяла распределение в другой город. Естественно, мать не могла этого вынести и тяжело заболела.

— А ее брат до сих пор меня ненавидит, — открыл глаза Халупович.

— Что ни делается, все к лучшему, — ответил Дронго. — Теперь она замужем за любимым человеком. Он доктор наук, профессор, член-корреспондент, известный ученый. У них прекрасная семья, и она ни о чем не жалеет. Если бы она не уехала в Курган, ничего подобного бы не случилось.

— Вы думаете?

— Уверен. Ваша проблема, Халупович, не в том, что вы слишком любвеобильны, а в том, что вы слишком легкомысленно относитесь к подобным встречам. Вы любили плыть по течению, нимало не задумываясь, что станет с женщинами, с которыми вы встречались. Это ведь не те женщины, которым вы платите и которые не имеют к вам никаких претензий. Каждая из встреченных вами женщин отдала вам частицу своей души. У каждой была своя история, о которой вы не знаете.

— В каком смысле?

— У каждой из них своя тайна. И своя трагедия. Когда Элга Руммо встречалась с вами, ока была уже замужем.

— Только не говорите, что она развелась из-за меня или ее мама тоже заболела, — в голосе Халуповича прозвучала ирония, — или там тоже произошло нечто подобное?