Один счастливый вампир

— Да, — согласился Данте. — Но почему вы работаете сразу над несколькими картинами?

— Это делает процесс интересным, — сказала Николь, пожимая плечами и играя с цветом кожи на портрете местного политика. Она пыталась подобрать подходящий оттенок, чтобы подражать грубоватому, немного красноватому цвету лица мужчины в жизни.

— Хм-м-м, — пробормотал Данте.

Николь слабо улыбнулась и покачала головой. — Вам, должно быть, до слез скучно. Не понимаю, почему вы не занимаетесь чем-нибудь более интересным, чем смотреть, как я рисую. Нахмурившись, она добавила: — Что вы здесь делаете?

— Мы кузены Джейка. Мы в гостях — сказал Данте.

— Джейк сказал, что сбежал от семьи, — сообщила Николь.

— Да, — ответил Томаззо. — Некоторые люди не справляются с проблемами так хорошо, а некоторым нужно время, чтобы справиться с ними. Стефано потребовалось время.

— Стефано, — пробормотала она и, покачав головой, перешла к следующей картине. — Я знаю, что это его имя, но все равно странно слышать, что его так называют. Я знаю его как Джейка.

— Джейк — хорошее имя, — заметил Данте.

— Да. — Николь улыбнулась. Ей нравилось это имя. Джейк ей тоже нравился. Он казался хорошим парнем. Он, конечно, был очень мил. Не то чтобы она часто смотрела на него, но он был красив… и хороший повар, и заботлив. Побеспокоился о том подносе с сыром и фруктами. Это был приятный сюрприз, и она не думала, что это действительно часть его работы — поставлять закуски. Или да? Она понятия не имела. У нее никогда не было повара, и он не совсем соответствовал тому, как она представляла себе кухарку/экономку. Единственной экономкой, которую она знала, была ее тетя Мария, милая, похожая на бабушку женщина, которая суетилась вокруг в черных платьях и ортопедических туфлях.

«Джейк совсем не похож на ее тетю», — подумала Николь, вспоминая, как он сидел на краю ванны. У него был плоский живот, мускулистые руки и ноги. Он мог быть Чиппендейлом или моделью.

Николь нахмурилась, вспомнив кровь на его лице и груди. Мужчину рвало кровью. Это чертовски напугало ее. Но сейчас ему лучше, напомнила ей какая-то часть ее сознания. Он явно хорошо спал и приходил в себя. Все будет хорошо. Эти знакомые слова успокоили ее. Все будет хорошо, но желудок продолжал грызть ее.

— Я голоден, — прорычал Данте.

— Я тоже, — согласился Томаззо.

Николь усмехнулась. — Вы двое всегда голодны.

— Да, но мы очень хотим есть. И уже шестой час.

Николь оторвалась от портрета и с удивлением посмотрела на часы. Действительно, было уже больше шести… и это, без сомнения, было причиной продолжающейся боли в животе. Поцокав языком, она быстро собрала кисти, чтобы помыть, и направилась к раковине, говоря: — Я удивлена, что Нина не пришла и не накричала на нас, чтобы мы поднялись наверх к ужину, как она сделала это за обедом.

— Нина уехала, — пророкотал Томаззо.

— Что? — Николь с удивлением огляделась. Женщина стояла на страже Джейка, как немецкий сержант-инструктор. Она даже не позволила Николь заглянуть в его комнату, чтобы убедиться, что Джейк жив и здоров. — Тогда кто присматривает за Джейком?

— Пиноккио не нуждается в наблюдении. Он больше не болен, — сообщил ей Данте.

— Да, теперь он ходит и говорит, как настоящий мальчик, — сухо добавил Томаззо.

Николь нахмурилась. Они называли его Пиноккио с тех пор, как она познакомилась с ними. Она не понимала причины, и они отказались объяснять.

— Ну, он не должен быть один, — пробормотала она, работая немного быстрее, чтобы очистить кисти. — Только вчера этот человек был при смерти. Она замолчала и нахмурилась. — Или это было позавчера?

— Позавчера, — подтвердил Данте.

Она нахмурилась. — Значит, позавчера он лежал на смертном одре, а теперь встал и ходит? — покачала головой она. — А если он потеряет сознание или просто упадет и ударится головой?

— Все в порядке, это никому не повредит, — заверил ее Томаззо.

— Конечно, может, — отрезала она. — Известно, что люди умирают от ранений в голову.

— Да, — согласился Данте. — Но не Пиноккио. Его голова полна дров.

Николь покачала головой, отложила кисти в сторону, чтобы они высохли, затем сняла белый халат, который носила, чтобы не запачкать одежду краской, и направилась к двери. Двое мужчин следовали за ней по пятам, когда Николь выбежала из студии в холл. Дверь в гостиную была открыта, она выбежала и резко повернула налево, врезавшись в очень высокое, очень твердое тело.

— Джейк, — выдохнула она, хватаясь за его рубашку, чтобы не упасть. Их близость и положение вызвали вспышку в ее сознании, когда он оказался сверху, и она боролась с ним, чего она не помнила и не понимала. Но как только эта вспышка пронеслась у нее в голове, она ахнула от удивления, когда один из близнецов врезался в нее сзади, прижав к груди Джейка.

— Сор… — Данте закончил извинение ворчанием, когда Томаззо, очевидно, налетел на него, прижимая его к себе чуть сильнее.

Когда Николь подняла голову и посмотрела на мужчину позади нее, он криво улыбнулся и пробормотал: — Чу-чу.