Один сезон в тайге

Мне вовсе не хотелось играть на балалайке, но мужчина смотрел благожелательно, торопиться мне было некуда, и я, наверное, с очень постной физиономией, слушал его не очень настойчивые советы не быть столь категоричным, не спешить с выбором, и вообще ― остаться на часок. На специальном стеллаже-раме у стены висели и лежали разных размеров балалайки. Особенно меня удивила огромная балалайка-контрабас, что стоял отдельно, как статуя. И ещё были струнные инструменты, только не треугольной, как балалайки, формы, а круглой ― домры. А кроме них, ещё гусли, литавры, тарелки... В комнате было много стульев, расставленных почти беспорядочно.

При мне стали приходить люди. Они были очень разные, но более  всего меня поразили пожилые мужчины интеллигентного вида, которые с совершенно серьёзным видом брали эти самые домры и балалайки, садились, сразу было видно, на совершенно определённые места, настраивали инструменты, проигрывали что-то каждый своё. И скоро я был среди неприятной какофонии, похожей на ту, что я слышал когда-то из оркестровой ямы, когда меня водили в оперный театр. Была здесь и молодёжь, и даже школьники чуть постарше меня.

Потом началась репетиция. И играли вовсе не плясовые с частушками, как я ожидал, а какие-то классические произведения, большинство из которых я раньше никогда не слышал. Но было хорошо. Весь вечер я оцепенело просидел в углу с ощущением нереальности происходящего и с незнакомым блаженным теплом внутри. Это был хороший любительский оркестр народных инструментов.

В общем, остался я в этом оркестре, сначала учился в подготовительной группе, а потом играл на обычной русской балалайке в этом оркестре, пока не закончил школу и не уехал учиться в университет. Много раз потом я жалел, что не смог уйти из оркестра и научиться играть на гитаре. Для экспедиционника гитара ― предмет совершенно особый. А потом как-то было не до этого. С тех пор ни на чём не играю. Но музыку люблю. С благодарностью и лёгкой ностальгией вспоминаю тот оркестр и балалайку.

От музыкальных занятий была для меня и несомненная профессиональная польза. Музыка развивает слух совершенно по-особому. Я довольно легко запоминаю птичьи голоса и песни. У Сергея с голосами дела идут труднее, он их дольше «учит», и слышит похуже. Вот с таловкой ― свежий пример. Как-то в аналогичной ситуации я рассказал ему о своём музыкальном прошлом. И теперь, если бывает, что я его переигрываю с птичьими голосами, он ехидничает про балалайку.

Таловка в эту ночь больше не пела, хотя мы долго сидели молча, потом ещё и ещё раз обсуждали расстановку сил и наши действия, если таловки завтра нагрянут к нам на участок.

А почему, собственно, таловка пропела среди ночи? Конечно, здешняя ночь явление условное ― так, лёгкие сумерки. И всё же ночью дневные птицы молчат, ночуют. Их сон очень короток ― часа два-четыре. Всю ночь поют только дрозды, горихвостки, варакушки, которые в умеренных широтах более  всего любят петь рано утром и поздно вечером. Здесь их вечер и утро смыкаются. А пеночки ― дневные птицы. Так почему же таловка нам пропела в самую глухую ночь? Мы посидели, порассуждали и решили, что поскольку таловка только прилетела с востока, то она по инерции живёт ещё по восточному времени, а там ночь уже прошла. Каждый из нас сам такое испытал, когда перелетал на самолёте с востока на запад.

10. Где поселились таловки

Спим плохо. Днём плюс двадцать восемь, будто и не было ночного заморозка. Под пологом буквально нечем дышать. В душном полусне прислушиваемся, не запоёт ли снова таловка. Не поёт. Только гул комаров и прежние голоса птиц.

Когда наступает такая же тихая и морозная ночь, мы на участке. Ищем гнёзда. Но это так, дежурное занятие, чтобы не слоняться без дела. Мы ждём таловок ― ведь вчера было предупреждение. Так в детективах шпики, карауля «объект», читают афиши, разглядывают витрины и хорошеньких женщин. А мы вот ищем гнёзда. Таловка запевает, когда солнце уже высоко и вовсю поют веснички.

Это происходит на территории Пыжика. Слышу их обоих. Если бы самец таловки пел голосом веснички, без конфликта не обошлось бы. Но песни совсем не похожи, поэтому Пыжик никак не реагирует. Друг друга они не видят среди листвы. Таловка исполняет песню за песней, перелетает ближе к Пыжику. Ждать приходится недолго, Пыжик видит на своей законной берёзе пеночку и без предупреждения атакует. Таловка послушно улетает на территорию Ажика и продолжает в прежнем темпе одну за другой строчить свои резкие песни.