Один шаг

Получилось жестко, грубо – не сдержал эмоций. В некоторых случаях самоконтроль бессилен. Может, лорд тер Шин до сих пор любил свою Ану, он сам не знал, зато понимал, девочке нужна мать, поэтому в свое время женился. Оставаться дядей не смог, удочерил.

Целых двадцать три года скелеты мирно дремали в шкафах и вот с сокрушительным грохотом вывалились наружу. Но ничего, лорд сумеет защитить дочь. Он придумал, где ее спрятать. Входя в кабинет, не имел понятия, теперь – да. Оставалось заручиться согласием ректора Академии колдовских сил. Отец Эвисы полагал, проблем не возникнет. В отличие от многих, Лонас тер Шин тепло относился к демону, успел бок о бок поработать с ним во время покушения на императора.

Эвиса напряженно молчала. Отец впервые открыто говорил о матери, но так скупо. Складывалось впечатление, лорд всеми силами старался придать ее существование забвению. Говорил зло, будто о нерадивой адептке. Никаких объяснений, словно так и надо.

Двадцать три года лжи – и отмахнуться? Как, почему лорд тер Шин скрывал имя возлюбленной, действительно ли она сестра князя рода шан Артен? Столько вопросов и ни одного ответа. Между тем, семейные тайны угрожали жизни Эвисы, однако отец не считал нужным объясниться. На кабинет наложено заклинание, особисты в ближайший час точно не вернутся, можно выкроить время для разговора. Потом может оказаться поздно.

– Ты ничего не хочешь сказать… – слово далось с трудом, глухо ухнув в пространство: – отец?

Лорд тер Шин молчал и смотрел в одну точку. Пальцы гладили граненый стакан с бренди. Девушка ясно ощущала его запах – терпкий, резкий. Мужской напиток, однако некромантка его пригубила, иначе не решилась бы надавить. Эвиса слишком хорошо знала родителя, нужно ловить минуты слабости, потом он вновь замкнется в себе, станет ректором Высшей школы смерти. Наверное, из-за характера его в свое время выбрала неспящая. Только вот Лонас тер Шин такой теперь, девушка понятия не имела, как выглядел, что чувствовал, говорил и делал отец в молодости. Несомненно, годы преподавательской и руководящей работы закали. Вдруг двадцатилетний Лонас был мечтательным юношей? Ни у кого не спросишь. Дед и бабка в могиле, мачеха отродясь мужем не интересовалась. Что-то подсказывало, отец мало изменился, только стал сдержаннее.

– Значит, я еще отец, – глухо произнес лорд. – Уже хорошо. Прежде ты назвала бы дядей. Когда сердилась, неизменно отдалялась.

– Не тяжело было слушать? – Эвиса закашлялась и отставила стакан.

Бренди попал не в то горло.

– Нет, – огорошил владелец кабинета. – Хватало того, что ты рядом. Тер Шин, человек.

– То есть ты меня защищал? – Против воли в девушке закипало раздражение. – Враньем? – Бренди туманил голову. Рассудок призывал остановиться, но Эвиса не могла. Она вновь и вновь глотала по капле крепкий напиток. – А теперь совесть замучила? Еще бы, столько лет лгать! Притворяться дядюшкой, сочинять сказки о сестре. Что ты сделал со слугами? Прикопал, чтобы не поведали о предосудительной связи? Духов, разумеется, уничтожил. С твоей квалификацией дел на пять минут. Так вот, – она сама не заметила, как расплакалась, сидела и упрямо терла глаза, – я предпочла бы правду. Я имею право знать, отец. Либо скажешь, либо узнаю сама. Только тогда домой не вернусь.

Девушка отвернулась и вытащила платок. Она никогда не отличалась сентиментальностью, а тут не могла унять слез. Боль давила изнутри, разрывала на части. Обида и горечь поднялись со дна души, отравляя кровь.

– Эва? – осторожно позвал лорд тер Шин.

Некромантка не пошевелилась.

– Эва, мы обсудим все позже. – Твердая рука похлопала плечо. – Мне очень жаль. Поверь, я считал, так лучше. Теперь займемся насущными проблемами.

– Мать, – упрямо повторила девушка. – Ты обязан сказать.

Ответом стало напряженное молчание.

В очередной раз тихо звякнула бутылка, заструилось по стеклу виски цвета жженого сахара.

– Ты ее соблазнил? – предположила Эвиса. – Не бойся, осуждать не стану, всего лишь пытаюсь понять, отчего ты так ненавидишь маму.

– Как раз наоборот, Эва, – тяжко вздохнул лорд тер Шин и опустился в высокое кожаное кресло.

Лицо его посерело – или виной игра света и тени? Владелец кабинета не спешил пить. Фамильный перстень раздражающе скрежетал по стакану. Казалось, внутри лорда надломился стержень. Вроде, ничего не изменилось, а человек уже не тот. Эвиса не могла объяснить, но перед ней сидел совсем другой Лонас тер Шин.