Один шаг до заката (СИ)

Она коротко вздохнула, покосилась на свои ноги, которые больше никогда не смогут ходить, на округлый живот, где задыхалось такое долгожданное дитя, грустно улыбнулась при мысли о муже и поняла к глазам ладонь, где из мягких подушечек пальцев стали ужасающе быстро выдвигаться длинные когти, по крепости не уступающие стальным.

– Прости меня, – всхлипнула она и с силой ударила. – Прости…

Колючка содрогнулась и на миг открыла глаза. Οбвела глазами тесное помещение, устало прикрыла их снова и облизала пересохшие губы. Ничего не изменилось за прошедший год: опять этот сон… как всегда, ровно одиннадцатого апреля.

Долгий день ей запомнился смутно. Кажется, несколько раз кто-то принимался настойчиво барабанить в запертую дверь и нетерпеливо дергал за ручку. Старался разглядеть в узком темном окошке малейший намек на ее присутствие, хоть какой-то проблеск света, но каждый раз уходил ни с чем. В такие минуты Ева выныривала из мучительного забытья и еще долго непонимающе смотрела в темноту, пытаясь сообразить, кто это и что ему нужно. Кажется, пару раз там был Кот, однажды побеспокоил Чери, потом робко скреблась Искра, видно тоже только-только с рейда вернулась…

Колючка вставала, жадно глотала холодную воду и снова забывалась тревожным сном, до следующего раза. И так продолжалось долго. Очень и очень долго, почти бесконечно.

В какой-то момент ей стало невыносимо душно, как-то невозможно тяжело в этой тесной каморке, не смотря на надрывающийся кондиционер в углу. Настолько плохо, что Ева с трудом встала, нацепила штаны и так, шатаясь от накатившей слабости, трепаная, мокрая от пота, босиком и в короткой майке, выбралась в коридор.

Здесь было посвежее, но все равно недостаточно холодно. Табло над дверью показало двадцать два десять. Хорошо… еще пара часов, и все закончится. Ей бы только выдержать, не упасть, осталось продержаться совсем чуть-чуть.

Несколько долгих шагов вдоль подозрительно качающейся стенки, убегающий пол под босыми ступнями, над ним – короткий коридор, из-за многочисленных дверей которого раздавался разноголосый гул обычного рабочего дня… мутный туман перед глазами… чей-то сердитый шепот, свист лопастей вентилятора под самым потолком. Затем показалась знакомая лестница на первый этаж. Α там – вечерняя прохлада и восхитительная тишина, успокаивающий шелест ветра и легкий гул в натянутых проводах, ровный шум большого города, холодные капли весеннего дождя, тихий шорох шин по мокрому асфальту…

Ева не помнила, как попала на крышу, но, распахнув тяжелую дверь, смутно подивилась, что сумела-таки одолеть целых три лестничных пролета. И что ее, в таком ужасном состоянии, все еще никто не заметил и не поднял тревогу. А здесь немного полегче…

В носу, как назло, стало неприятно мокро и горячо. Она неуверенно поднесла руку к лицу, утерлась и с сожалением отметила расплывающееся красное пятно на ладони.

– Плохо, – посетовала Колючка и прислонилась спиной к косяку, запрокинув голову назад. – В этот раз совсем плохо. Неправильно.

Несколько секунд стояла вот так, жадно глотая свежий воздух, но затем ноги все-таки задрожали и заставили опуститься на мокрую крышу. Какой неудачный день, мерзкий, противный, тяжелый и ужасно утомительный. Еще часик… или два? Она не знала, сколько времени сидела вот так, на корточках, бессмысленно изучая темное небо, периодически шмыгая носом и сглатывая соленое, но в какой-то момент что-то вокруг изменилось. Среди низко нависших туч мелькнула странная тень, поднялся ветер, а совсем рядом на крышу упало что-то тяжелое.

– Ева! – Ставрас обеспокоенно опустился на колени. – Что с тобой?!

– Апрель, мать его… ненавижу апрель…

– Ты же вся горишь! Ты что, заболела?!

– Нет, – она устало прислонилась к его груди и снова шмыгнула носом.

Реис совсем встревожился.

– А твой отец знает?

– Он что, вернулся? – вяло удивилась Ева.

– Да. Он здесь, внизу, я хорошо чувствую своих кнеши.

Она молча покачала головой и обмякла, бездумно слушая как быстро и взволнованно колотиться его сердце. Тук-тук… тук-тук… тук-тук… этот ритм успокаивал, заставлял вслушиваться, машинально считать удары. Будто связывал незримой нитью.

Из носа снова предательски капнуло, нещадно испачкав белую майку на груди. Потом еще и ещё раз. Реис потянул ноздрями воздух, неожиданно вздрогнул и вдруг рывком запрокинул ей голову. Ева закашлялась и машинально ухватила его за руки, но в ладони словно горячие угли плеснули, так им стало горячо. Α Ставрас судорожно сглотнул, его глаза вспыхнули полубезумным огнем и вдруг расширились от внезапного понимания.

– Нет… этого не может быть… не должно… Господи! – с нескрываемым ужасом прошептал он и пошатнулся. – Ева! Очнись!