Один шаг до заката (СИ)

– Нет, – Ставрас покачал головой. – Это не поможет: обряд пройден правильно, а ритуал логически завершен. Обратного пути нет. Видит небо, я бы не хотел для тебя такого… но в тот день, под мостом, ты и в самом деле умирала! – Колючка непонимающе посмотрела на его скорбно опущенные плечи. – Твой напарник выстрелил разрывными, помнишь? Причем, не раз. Я успел отшатнуться, а вот ты… после такого ни один расчудесный хирург на свете не смог бы тебя спасти! А я… просто не мог дать тебе умереть. К тому же, с момента первой инициации ты стала совершеннолетней, и теперь выхода точно нет.

– Я давно совершеннолетняя!

– Не по нашему исчислению, – совсем печально известил ее Ставрас. – Мы считаем свой возраст не годами, как ты привыкла, а циклами. По двенадцать лет. Максимум силы обретаем на второй-третий цикл, то есть примерно в ваши двадцать четыре-тридцать шесть лет. Это и есть совершеннолетие.

– Да? А ты уверен? – с подозрением переспросила Ева. – На самом деле, какая разница, как именно считать свой возраст? Год остается годом хоть в Африке, хоть в Αмерике, хоть в нашей России. Мне двадцать два со вчерашнего дня, и это факт. А по вашему исчислению, получается, должно пройти ещё два года до окончания моего второго цикла. Γде же логика?

Он грустно улыбнулся.

– Ты наполовину человеку, оттого и цикл оказался короче, такое иногда случается. Очень редко. Но в любом случае, все уже произошло: ты приняла мою кровь, это даже Ирма поняла, а подобное никогда бы не случилось, если бы ты не вступила в полную силу.

– Боже, – сглотнула Ева. – Α сколько вы живете?

– Один цикл проходит примерно как ваши двенадцать лет, – ровно пояснил реис. – Это равняется году по нашей системе исчисления.

– Α ты…

– Мне тоже двадцать два, – тихо сказал он, и Ева очень осторожно опустилась рядом с ним. Закрыла руками лицо и едва не застонала. Двадцать два! Умножить на двенадцать… это сколько же, двести шестьдесят четыре? И он только входит в силу?!!

– Да я, вероятно, не проживу и десяти ваших циклов!

– Значит, и мне осталось столько же, – невесело усмехнулся Ставрас. – Теперь понимаешь, почему мы так редко пользовались ритуалом? Одна жизнь на двоих, в буквальном смысле. Мы не сможет быть поодиночке. Никогда.

– Ставрас, ты дурак! – почти взвыла она, хватаясь за голову. – Болван! Ирма сто раз права!! Надо было раньше, пока я ничего не знала, тогда бы точно страшнее врага у тебя не было!

Реис кинул на нее острый взгляд и неожиданно поднялся.

– Поговорим потом, ладно? Отдыхай, тебе нужно время, чтобы вернуть силы. А мне нужно идти: скоро соберется наш Круг. Ну, ты понимаешь. И останься в комнате: мне бы не хотелось до поры до времени говорить своим.

Εва машинально кивнула.

– Пожалуйста, будь здесь, пока я не скажу, что можно выходить, – настойчиво попросил он. – Это очень важно. Сегодня здесь соберутся мои собратья, один из которых… возможно… не совсем предан Клану. Я не хотел бы рисковать.

Она не ответила: молча сидела на измятой постели и невидяще смотрела в окно, медленно осознавая, что теперь навсегда, на всю свою недолгую жизнь, оказалась связана невидимыми оковами с этим странным существом. Более того, чуть не убила его своим идиотским поведением, а теперь еще и сократила срок его жизни как минимум на семьдесят циклов.

Идиотка!

Было от чего впасть в уныние.

Как только за ним закрылась дверь, Ева бездумно сползла на пол, какое-то время тупо смотрела на ворох так и не напяленной одежды, рассеянно поворошила и наткнулась на жесткое. Медленно раскрыла недочитанный дневник и невидяще уставилась на первую попавшую страницу.

«…Отец-настоятель мне не поверил. Как не поверил прежде никто из святых отцов, моих братьев по вере. Я чувствую их сомнение и вижу насмешку в их глазах: они решили, что я сошел с ума от горя. У меня нет больше слов, чтобы убедить их в своей разумности. Нет фактов, чтобы доказать свою правоту. Они не хотят увидеть очевидного. Через многие города прошел я, чтобы дойти до этого места. Видел разоренные могилы, слышал шепоток страха в людских умах и злобное шипение проклятых порождений мрака. Οни распространились повсюду, даже по подвалам жилых домов, и убивают, убивают, убивают. Страх начал заползать и в мое сердце тоже: ужели нет управы на этих мракобесов? Неужто Господь забыл о детях своих? И вот я стою у подножия гроба Господня и молю его о милости…»

Ева покачала головой. Бедняга. Как только он с ума не сошел? Она вздохнула, поспешно отогнала от себя мысли о Ставрасе, который в это время принимал на первом этаже гостей. И с трудом подавила жгучее желание высунуть наружу любопытный нос: если у них обоняние ничуть не хуже, чем ее собственное, то даже легкий намек на чужой запах приведет ее в объятия предателя, а реиса – к гибели. Нет, нельзя. Пока еще нельзя. Ради него.

Она заставила себя читать дальше.