Один шанс на соблазнение

– Я думала, ты хочешь, чтобы у ребенка было два родителя. – Стелла говорила так, будто ее силы подходили к концу. – Я думала, ты хочешь жить с нами.

– Я этого и хотел. – Он выдержал ее взгляд и сделал так, чтобы в его взгляде она увидела равнодушие. – Похоже, зря.

– Это твой ответ? Ты уходишь от нас? Ох, Данте…

Разочарование, звучавшее в ее голосе, было настолько велико, что ему захотелось завыть. Однако вместо этого он хохотнул.

– Что? Ты серьезно думала, что я поступлю по‑другому? Вот только не надо, котенок. Ты отлично знаешь, что я за человек. Ты же сама говорила: наш ребенок будет страдать, имея такого отца, как я. – Он заставил себя повернуться, потому что больше не мог видеть боли в ее глазах. – Я, наверное, на пару дней задержусь в Милане. А ты оставайся в Риме, пока будет оформляться сделка. – Он пошел к двери. – Не переживай, обо всем позаботятся.

– Я действительно знаю, что ты за человек, Данте Кардинали, – сказала ему в спину Стелла. – Просто я хочу, чтобы ты тоже это знал.

– Извини, котенок. Такого человека не существует.

Он не рассчитывал, что она позовет его, но, когда она не позвала, он попытался уверить себя в том, что его это не разочаровало.

Глава 10

Заходящее солнце освещало бокал с вином на столе в саду на крыше недавно купленного пентхауса в Милане. Данте сидел на белом диване и представлял, как он будет приводить сюда множество красивых женщин. Раз он не женится, не обязан хранить кому‑то верность, а это означает, что он вправе спать с кем угодно.

Подобные размышления порадовали бы его, если бы не пробуждали в душе странное отвращение.

«Может, это означает, что ты хочешь только ее?»

Нет, это нелепо. Да и с какой стати?

Он отпил вина, только алкоголь не помогал избавиться от мучившей его боли в груди.

Шаги заставили его повернуться на звук. Из гостиной в сад вышел Энцо.

– Как ты вошел? – спросил Данте.

– Парадная дверь была открыта. – Энцо сел в кресло напротив него.

– Глупости. У парадной двери цифровой замок, который запирается автоматически.

– Хорошо. Я вызвал человека, который вскрыл замок. – Судя по выражению лица, Энцо не испытывал ни малейшего стыда. – Ты не открывал дверь.

Данте, хмурясь, отпил еще вина.

– И что с того?

– Целых пять дней. Данте, я беспокоился.

– И что? Со мной все в порядке. Сам видишь.

Энцо прищурился.

– Ничего подобного. У тебя такой вид, будто ты не спал несколько дней.

– А я и не спал. – Данте пожал плечами. – Небольшой приступ бессонницы. Ничего страшного.

Под пристальным взглядом брата у Данте возникло неприятное ощущение, будто тот читает все его мысли.

– Мне позвонили, – после короткой паузы сказал Энцо. – Одна женщина.

Данте насторожился:

– Что за женщина?

– Думаю, ты знаешь, кого я имею в виду. – Энцо не сводил с него глаз. – Та, что ждет от тебя ребенка. Она очень волнуется за тебя, несмотря на то что ты оттолкнул ее.

– Я не знаю, какую женщину ты имеешь в виду, – ворчливо произнес Данте, делая еще глоток.

– Данте, я думал, ты мужчина, а не трус, – сказал Энцо, мрачнея.

Повисло молчание, нарушаемое быстрым и шумным дыханием Данте.

– Ну что, тебе стало лучше? – спросил Энцо.

– Нет, – ответил Данте.

– Мне это знакомо, – сказал Энцо, откидываясь на спинку кресла.

Данте помнил их разговор, когда Энцо едва не потерял женщину, которую любил.

– Лучше уходи, братишка, – буркнул он. – Я не в настроении.

– Не глупи, – твердо произнес Энцо. – Скоро у Стеллы родится твой ребенок, а ты дуешься, как Саймон. Я думал, что ты хотя бы вести себя будешь как взрослый человек, а не как пятилетний ребенок.

Прозвучавшее имя Стеллы отозвалось в душе Данте новой болью.

– Не смей, – грозно произнес он. – Не смей произносить ее имя.

– Почему? Потому что тебе больно его слышать? – усмехнулся Энцо. – Ты дурак, братишка. Она рассказала мне, что произошло. Не волнуйся, она сдалась только после того, как я припер ее к стенке. К тому же я умею читать между строк. Ты влюбился в нее, и ты не знаешь, что с этим делать, поэтому просто оттолкнул ее.

«Ты влюбился в нее…»

– Ошибаешься, – помотал головой Данте. – Я не влюбился в нее. Я равнодушен к ней.

– Да неужели? Тогда почему ты ушел? Почему ты сидишь здесь, в этой необустроенной квартире, напиваешься и отказываешься открывать дверь? – Энцо опять грустно усмехнулся. – Когда‑то ты говорил мне, что у мамы были проблемы. И я догадываюсь, какие именно. Я никогда не прощу себе, что тебе пришлось решать их в одиночку, что я не поехал за тобой, когда мама увезла тебя.

– Ты был мал для этого. А я сам справился. Со мной все в порядке…

– Нет, – решительно возразил Энцо. – Не справился. И с тобой не все в порядке. Если бы было в порядке, ты бы сейчас находился рядом с любимой женщиной и готовился к рождению своего первого ребенка. А вместо этого ты напиваешься и делаешь вид, будто тебе на всех плевать. Но любой дурак разглядит, что тебе не наплевать. Что тебя все это трогает, причем настолько глубоко, что ты не можешь с этим справиться.

Данте не знал, что ответить. Он неотрывно смотрел на брата и чувствовал, как стена отрицания внутри его идет крупными трещинами.