Один триллион долларов

– В багажнике. Я схожу за ней, пока ты будешь отмокать в ванне.

– Ты просто гений.

Пол грустно улыбнулся:

– Тогда почему же я небогатый и несчастливый? Иди, мойся. Ты просто укор природе. Ах да, и вот что – бороду я бы на твоем месте оставил.

После ванны и неимоверного количества специального мыла Джон будто снова родился на свет. Белье, привезенное Полом, пришлось в аккурат, рубашка, брюки и туфли были подобраны безукоризненно. После этого они сидели в крытом патио отеля, ужинали и обсуждали дальнейшие планы.

– Я летел до Сан-Антонио, а границу пересек в Ларедо, – сказал Пол. – Если у тебя нет никаких противопоказаний, мы можем вернуться тем же путем. Ах да, кстати, вот твой паспорт, – добавил он, доставая из кармана синий американский паспорт и кладя его на стол перед ним.

– Что? – Джон взял его, полистал. На фотографии был мужчина с небольшой бородкой, звали его Денис Юнг,родился 16 марта 1966 года в Рочестере. – Кто он такой?

– Хороший друг моего хорошего друга. Который не задает лишних вопросов и не знает ни одного журналиста.

Джон разглядывал моложавое лицо на фотографии.

– И ты думаешь, этот финт нам удастся?

– Тебе ведь нужен паспорт, чтобы пересечь границу? А я, честно говоря, потрясен твоим портретным сходством с Юнгом, особенно после твоего пребывания на свалке. Не думаю, чтобы у какого-нибудь пограничника возникли подозрения.

– Хм-м, – Джон сомневался, но сунул документ в карман. – Спасибо.

– Пожалуйста, – сказал Пол. Он подлил себе вина и придвинулся вперед, держа бокал за ножку. – Тебе ясно, какой вопрос я должен рано или поздно задать?

– Ясно как день.

– Ведь ты мог бы обратиться в полицию.

– Да.

– Они все еще ищут тебя.

– Надеюсь.

– На худой конец, ты мог позвонить своим телохранителям.

– Вначале я так и хотел. – Джон шумно вздохнул. – Я не могу тебе это объяснить. Это было… как наитие. Внутренний голос, я бы сказал. И этот голос нашептывал мне, что лучше затаиться и нигде не показываться.

Пол скептически смотрел на него.

– Голос, говоришь?

– Ну, мне трудно объяснить, – сознался Джон. – Бывает, проводишь языком по зубам и чувствуешь, что не все в порядке, а посмотришь в зеркало – ничего не видно.

Пол хмыкнул.

Джон смел в кучку крошки на скатерти.

– Этот Бликер говорил про заказчиков. Это не дает мне покоя.

* * *

Квартира Пола в Вашингтоне настолько походила на его квартиру в Манхэттене, что Джон забыл, где они находятся. Только из окон был виден не Гудзон, а Потомак, но мебель была такая же, подобранная с тем же изысканным вкусом, и чуть ли не в той же расстановке.

– И та же строительная фирма, – сказал Пол. – Я решил, что дешевле будет воспользоваться проверенной планировкой.

Все прошло гладко. Они без приключений проехали по Мексиканскому плоскогорью, без задержки пересекли границу в Ларедо и вылетели ближайшим рейсом на Вашингтон. Возвращая машину в фирму проката, Пол пожаловался на запах, который в ходе поездки усугублялся, сотрудник проката в качестве причины заподозрил дефект в системе вентиляции и предложил дополнительную скидку, но Пол от нее отказался, и сотрудник вздохнул с облегчением.

– Кстати, я отпустил свою уборщицу, – сказал Пол, вернувшись домой с покупками на выходные. – Придется нам убирать за собой, пока ты здесь.

– Какие проблемы! – Джон устроился перед телевизором и просматривал все новости. Маккейну, кажется, удалось загнать Yamaichi-Bankв конкурс и впутать в финансовый скандал японское правительство; эпизод, в котором плачущий министр финансов снова и снова кланяется и просит прощения, повторялся в нескольких сюжетах. Директор банка, как сообщалось, покончил жизнь самоубийством.

Об исчезновении Джона Фонтанелли, произошедшем более трех недель тому назад, сообщалось лишь вскользь. Специальный отдел полиции тщательно проверяет всю информацию, подозрение на похищение усиливается, но никаких требований пока выставлено не было. Было видно, что толком никто ничего не знает.

– Что ты намерен делать теперь? – спросил Пол. Они сидели за обеденным столом перед телевизором. Готовил Пол, и очень вкусно. Джон спросил себя, есть ли хоть какое-то дело, в котором друг его юности не проявил бы себя наилучшим образом.

– Вчера, перед тем как заснуть, – сказал он, любуясь волшебным блеском реки вдали, – мне в голову пришла одна мысль. Мысль ужасная, если быть честным, и лучше бы мне вырвать ее с корнем и забыть, но не получается.

– Бывает.

– Это подозрение.

– И подозрения бывают.

Джон принялся двигать по столу свой бокал и симметрично укладывать на тарелку вилку и нож.

– За пару дней до того, как Маккейн отправил меня в Мехико, – начал он, запинаясь, – я как раз начал вникать в бухгалтерию концерна. Раньше меня это ничуть не интересовало, понимаешь? Поначалу я не знал, с чего начать, но со временем стал что-то понимать, и у меня появились вопросы.

– Интересно, – сухо сказал Пол.

– Понимаешь, Fontanelli Enterprisesперечислил миллиард долларов в качестве гонораров одной консалтинговой фирме. Миллиард долларов!