Один в поле воин

Что ж, пора было переходить к следующему эпизоду. Что бы такое им устроить, этим ночным охотникам на девочек-восьмиклассниц? С учётом первого правила, само собой. Правила, которому надо подчиняться, хотя бы и сквозь зубы. Не то будет, как с Гошей.

Вновь вспомнился тот долгий и печальный разговор на пустыре. Разговор долгий – а прокрутился в голове быстро. Так бывает во сне – там целый день может пройти, в деталях, в подробностях… а потом звонит будильник или кто-то тебя трясёт, и оказывается, что ты спал всего пять минут.

Сейчас это вновь выглядело как фильм – фильм, который он, режиссёр Лаптев, мог бы когда-нибудь снять… если бы хватило духу.

9.

Своего штабного подвала у «Волкодава» не было – зато была мощная легализация: детская киностудия «Кукиш» при Доме молодёжного творчества «Альбатрос». Руководила ею пожилая, но очень энергичная Маргарита Евгеньевна, занималось человек тридцать, из них – семеро волкодавских. Саня даже на какую-то секунду пожалел, что судьба занесла его в «Ладонь», а не в «Волкодав» – там бы уж будущий режиссёр Лаптев развернулся! Но буквально через пару секунд мысль эта испарилась.

Потому что холодный вечерний сумрак струился сквозь единственное окно тесной комнатки, где хранился всяческий реквизит – костюмы, деревянные мечи, штативы, парики, рыцарские доспехи из обклеенной фольгой фанеры. Дверь подпёрли отломившейся ножкой стула – не хватало ещё тратить на такое дело драгоценное волшебство. Впрочем, вряд ли кто станет сюда ломиться – генеральная репетиция новогоднего спектакля начнётся только через час. Алёна будет играть Герду, Антоха – Кая, Коля – Советника, Лара – Снежную Королеву. Правда, теперь им придётся обойтись без Северного Оленя.

Тут были все семеро, даже Вовчик с простреленной рукой. Его уже спустя неделю выписали из больницы, велев являться на перевязки. Выглядел он бледновато, но гордо. Не всякий волнорезовец умудрится словить настоящую бандитскую пулю!

Нет, неверно. Не семеро их было, а шестеро плюс один. Этот один стоял сейчас, опершись о подоконник, и отчаянно глядел на остальных. Возможно, в глубине его глаз и скопились слёзы, но он владел собой – как и полагается самураю.

– Ты понял, зачем мы здесь собрались? – бесцветным голосом спросил Коля. Он слегка простыл, из носу текло, и потому комкал в пальцах клетчатый носовой платок.

Самурай не стал отвечать, просто смотрел в пол. Там, на полу, ничего интересного не обнаруживалось, только серые хлопья пыли. Давненько тут никто не убирался.

– Давайте уж начинать, что ли, – вздохнула Лара, и Коля бросил на неё быстрый взгляд. Не то виноватый, не то испуганный.

– Угу, раньше сядешь – раньше выйдешь, – хмуро заметил Антоха.

Чувствовалось, что каждому из них не по себе. Жмутся, кивают друг на друга и не очень-то понимают, как это следует делать.

– Георгий, тебе есть что сказать? – для порядка поинтересовался Коля. Понимал, что ответа не будет. Подождал немножко приличия ради и продолжил: – У нас беда в отряде. Один из нас нарушил первое правило «Волнореза». Убил человека. Убил волшебством. Убил, хотя в этом и не было никакой необходимости. Да, он убил вредную сволочь. Но правило не говорит о том, что нельзя убивать только хороших людей. Правило возникло не просто так, вы все это знаете. И еще знаете, что волшебник, проливший кровь, уже не может больше быть волшебником. – Он помолчал и добавил: – И не может быть членом «Волнореза». Не может быть членом нашего отряда. Не может быть с нами. Георгий, ты меня слышишь?

Самурай кивнул. Что ему оставалось делать? Прыгнуть, выбить спиной оконное стекло, полететь с четвёртого этажа? Драться с ними? С теми, с кем вместе больше года? Кто стал ему самыми близкими друзьями? Руками и ногами защищать своё испуганное, сжавшееся внутри волшебство? Прямой удар под дых Коле, ногой в колено – Вовчику, потом сбить очки с Антохи: ему, близорукому, и этого хватит. И прорываться к двери… Сшибая девчонок… и Лару. От одной только мысли его бросило в жар, а затем – в холод.

Впрочем, это было совсем уж глупо. Все шестеро уже активировали волшебную силу, и даже поодиночке он смог бы справиться разве что с Алёной или Люськой. Уже Антоха, хоть и младше на полгода – но младше по человеческому возрасту, а вот по волшебному старше на три месяца. Да они в два счёта устроят ему «заморозку» или «стеклянную стенку», не говоря уже о более неприятных вещах.

И ещё он понимал: даже если каким-то чудом удастся сейчас вырваться, убежать в снежный, метельный вечер, то всё равно будет завтра. И послезавтра. И вообще. Рано или поздно его отловят. Может, запросят помощи в других отрядах. Сила уж точно не на его стороне. Сила – а может быть, и правда.

– Георгий, не будешь делать глупостей? – словно читая его мысли, осведомилась Лара. – Мне очень жаль, что так вышло, но это закон.

Кажется, Антоха собирался что-то возразить, уже и губы его шевельнулись – но в последний момент передумал. Отвёл взгляд в сторону, втянул носом воздух.