Один в поле воин

– С новосельем! – послышался весёлый голос, и Саня увидел его обладателя. То же самое лицо, бледное, обрамлённое чёрными кудрями, те же самые чёрные брюки под белым халатом. Те же самые глаза, похожие на чёрные дыры.

– Вас что, тигр не съел? – растерянно спросил Саня. Сейчас у него вообще с собой ничего не оказалось: ни автомата G36, ни гранат. Впрочем, в тот раз от них тоже особого проку не было.

– Как видишь, я живее всех живых! – улыбнулся Кудрявый. – Что же касается хищников-людоедов, то все они скоро будут выловлены, заспиртованы и выставлены в моём личном музее. Потому что всё должно быть по правилам, никому не разрешается нарушать монополию.

Саня молчал, и молчание сгущалось чёрным дымом, поднималось снизу, опускалось сверху. Медленно-медленно, и всё-таки заметно глазу. Прямо как уровень жидкости в синей бутылке. Когда-нибудь оба этих дыма, нижний и верхний, сольются, и в мире не останется вообще ничего.

– Ну ты как? – напомнил о себе Кудрявый. – Готов сотрудничать? Или, может, тебе хочется в стеклянный шарик?

– А чего хочется тебе? – голосом примерного первоклассника поинтересовался Гоша Куницын. Он, оказывается, стоял рядом, за правым Саниным плечом, но только сейчас решил снять завесу невидимости. На белой его футболке виднелись красные пятна – то ли следы от выстрелов, то ли сок раздавленных земляничин, которые уже начали вызревать возле снегирёвской дачи.

– Мне хочется всего! – наставительно ответил Кудрявый.

– Кто хочет всего и сразу, получает ничего и по частям, – возразил Гоша. Он положил свою левую, очень тёплую ладонь Сане на плечо, а правую протянул к Кудрявому. Оттуда, из ладони, вдруг начало что-то расти. То ли ветка дерева, то ли какая-то лиана… точно! Это же виноградная лоза – такие Саня видел в лагере под Евпаторией. Тонкая, гибкая, она покрывалась тёмно-зелёными листьями. Очень скоро лоза доросла до Кудрявого, прошла сквозь белый халат, сквозь рёбра, и сдавила сердце. Точнее, это было не совсем сердце, а здоровенная чёрная крыса – видимо, из тех, что жили в подвале у злой волшебницы Бастинды. Лоза обхватила крысу петлёй и и принялась стягивать узел.

– Это не по правилам! – истошно запищала крыса! – Волшебства же больше нет!

– А это и не волшебство, – наставительно сказал Гоша. И раздавил всмятку. Белый халат взмахнул полами – и обвис, рухнул в поднимавшийся с пола чёрным дым.

– Хватит дрыхнуть! – Гоша надавил левой рукой на Санино плечо.

– Хватит дрыхнуть! – теребил его Гоша, и Саня разлепил глаза.

Гоша сидел перед ним на корточках, внимательно вглядывался в лицо. За спиной его смутно виднелись и другие.

– Ого! – послышался Димин голос. – Да его же приковали. Гоха, подвинься, сейчас всё сделаю.

Димино лицо внезапно оказалось рядом, Димины ладони коснулись наручников – и те с глухим стуком упали на бетонный пол.

– Ты вообще как? – встревоженно спросила Лиска. – Медицинская помощь нужна? Идти можешь?

Саня оттолкнулся ладонями от пола, встал. Голова кружилась, горло пересохло, перед глазами плавали жёлтые круги, но всё-таки он мог держаться на ногах.

– Круто! – выдавил он из непослушного горла.

– Давайте уйдём из этих мрачных стен, – пробасил Лёша, и Саня понял, что командир тоже смотрел этот старый советский фильм.

– Ага, тут воняет! – подтвердил Ванька. – Бандитятиной!

Гоша с Димой, встав с обеих сторон, взяли Саню под локти и повели.

Повели сквозь распахнутую настежь внушительную дверь – её, разумеется, не выбивали, а открыли простейшей волшебкой. Повели сквозь подвал со стульями и чучелом лисы.

На стульях уже никто не сидел – все семеро валялись на полу, в самых разнообразных позах. Седые Виски – тот скрючился калачиком, будто маленький ребёнок. Руслан лежал на спине, раскинув руки, будто намереваясь поймать лампочку на потолке. Обе Чёрные Майки привалились к стене, свесили коротко стриженные головы на грудь.

– А как же первое правило? – шёпотом спросил Саня.

– Спят! – коротко пояснил Серёга.

Они долго шли по каким-то коридорам, проходили через комнаты, чуть ли не до потолка заставленные деревянными ящиками, лавировали между стеллажами с картонными коробками.

А потом был яркий солнечный свет. Саня повертел головой – теперь, когда не мешал мусорный мешок, он видел огромное серое здание, невысокое – всего в два этажа – но растёкшееся по пространству, как… Как что, он решил не додумывать.

– Уйдём и из этих мрачных стен, – повторил Лёша. – Санёк, ты волшебничать можешь?

– Пока ещё нет, – мотнул головой Саня. – Они мне такую гадость вкололи… сейчас расскажу…

– Не надо сейчас, – распорядился командир. – Вот доберёмся до спокойного тихого места, там и поговорим. Так что, пацаны, врубайте на него завесу. То есть, Димка, врубай, – поправился он.

Спокойное тихое место оказалось Измайловским парком. На пруды не стали и соваться – сейчас, воскресным вечером, в половину восьмого, там тусовались бесчисленные толпы. Пришлось уходить в лес – нашлась подходящая полянка, где лежали спиленные берёзы, и можно было нормально сесть. Прямо как на турслёте. Не хватало только костра.