Один за другим

Лиз хватает меня за руки, дергает и царапает, ногти соскальзывают с толстой гладкой ткани. Я проталкиваю в узкое отверстие пятую точку, сила тяжести делает свое дело, влечет меня наружу. Но вдруг — сильный рывок, и я застреваю.

Что произошло?! Лиз закрыла окно? Схватила мой шлем? И тут до меня доходит.

Черт! Шлем не пролезает.

Я вишу на шее и уже начинаю задыхаться, ремешок шлема впивается в горло, я извиваюсь, точно рыба на крючке. Руки в варежках шарят по шее, отчаянно пытаются ослабить натяжение ремня. Ноги неистово молотят по мягкому снегу, ищут опору, чтобы облегчить давление на горло.

Ступня что-то нащупывает, теряет, вновь находит, всего на секунду, — но я успеваю расстегнуть шлем.

Падаю, ловя ртом воздух и чувствуя рвотные позывы, в кучу рыхлого снега и какие-то острые штуки, в которых лишь через минуту-другую узнаю собственные лыжи с палками.

Медлить некогда.

Лиз яростно дергает застрявший шлем, хочет освободить отверстие и рвануть за мной. Я жду, что она будет орать мне вслед — ничего подобного, Лиз молчит, лишь тяжело, прерывисто дышит, и от ее молчания меня охватывает леденящий страх. Надо уходить, пока она не расчистила себе путь.

Мне удается встать — и тут же провалиться в сугроб. Используя лыжи вместо костылей, я с трудом выбираюсь на утрамбованный снег.

Там провожу быструю инвентаризацию. Варежки — есть. Лыжи — есть, обе. И палки.

Шарф — пропал. Наверное, слетел вместе со шлемом. Шапки, конечно, тоже нет. Я обычно не надеваю шапку, шлем достаточно теплый, но сейчас жалею об ее отсутствии. Холодный ветер ощутимо кусает щеки и лоб. Ничего не поделаешь. Возвращаться нельзя. Придется идти в Сент-Антуан так.

Еще у меня нет лавинного рюкзака.

Черт. Черт! В какую сторону?

Медленно, мучительно я тащусь вместе с лыжами за угол шале и обозреваю окрестности.

Длинная синяя трасса к Сент-Антуану — просто катастрофа, по-другому не опишешь. Я видела начало спуска, когда мы с Дэнни ковыляли назад к шале от разбитого фуникулера. Лавина усеяла всю трассу огромными валунами, опорами подъемника, бревнами… По ней не то что на лыжах — пешком не пройти. Лесная тропа к зеленой трассе, Ачум, тоже недоступна: этот лесок принял на себя весь удар лавины, и вырванные с корнем деревья теперь уничтожены, погребены под сотнями тонн снега.

Однако есть и другая дорога.

Называется Тайная долина — по крайней мере, так ее окрестили английские лыжники. По-моему, официального названия она не имеет, это не трасса, а просто негласный маршрут, по нему можно с горем пополам проехать только при определенных погодных условиях и только очень опытному лыжнику, не боящемуся трудностей. Кроме того, слово «трасса» совершенно неприменимо к данной дороге: оно вызывает в воображении ровную снежную гладь, по которой элегантно петляют и скользят лыжники. Тут же ничего похожего нет. Тайная долина — это вытянутое ущелье между двух отвесных скал, дно глубокой горной расселины. Оно выстлано острыми валунами, и, чтобы их покрыть, нужно много снега. К тому же ущелье до того узкое, что два лыжника рядом по нему не пройдут. Местами можно вытянуть руки в стороны — и коснуться пальцами скал.

Если я сумею туда попасть… Ущелье наверняка проходимо — для валунов снега хватает, а лавина прошла стороной.

Передо мной полоса препятствий, сплошное петляние между валунами и бревнами, труднопреодолимое даже днем, что уж говорить о катании при лунном свете. Еще там часто бывают мини-лавины: снег собирается на верху скал и ни с того ни с сего обрушивается на незадачливых лыжников, погребая их под собой.

Впрочем, хуже всего другое: из Тайной долины некуда деться. Стены ущелья растут все выше и выше, и попавшего в беду лыжника невозможно оттуда эвакуировать даже вертолетом. Остается лишь идти вперед, пока расселина не выплюнет тебя в лесок над деревней.

Мой единственный шанс. Лиз вряд ли знает об этом ущелье. Вход в него должен кто-то показать, самому не найти.

Мой самый страшный кошмар.

Выбора нет.

Переставляя лыжи на манер костылей, я начинаю путь к вершине перевала.

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

Эрин нет.

Я замечаю не сразу. Возвращаюсь в полной уверенности застать Эрин в гостиной. Боковым зрением вдруг улавливаю что-то странное. Гостиная выглядит не так, как до моего ухода. Обернувшись, вижу, что именно изменилось: диван пуст.

В первый миг я просто смотрю на него, от удивления даже тревоги не испытываю. Эрин очнулась? Пошла в туалет?

— Эрин! — громко зову я.

Перемещаюсь в вестибюль. Осматриваюсь во мраке, подсвечивая фонариком лестницу, кухню.

— Эрин, ты где?

Она не могла уйти далеко. От такого количества таблеток любой спал бы неделю!

Лишь вновь оказавшись в гостиной, я обнаруживаю на диване большое темное пятно. Щупаю его, подношу пальцы к носу. Пахнет чаем. Вот тогда-то до меня и доходит. Эрин ничего не пила…

Я не часто ругаюсь, а тут не выдерживаю. Обманула!

Бегу. Сперва к входным дверям в вестибюль, но снег за ними лежит нетронутым. Этим путем Эрин шале не покидала.

Затем в кухню — Эрин нет.