Читаем Один за другим полностью

Один за другим

Жестокая ошибка! Без лыж, которые распределили бы мой вес по снежной поверхности, я моментально проваливаюсь в глубокий пушистый сугроб. Пытаюсь выбраться, По-моему, официального названия она не имеет, это не трасса, а просто негласный маршрут, по нему можно с горем пополам проехать только при определенных погодных условиях и только очень опытному лыжнику, не боящемуся трудностей, — скребу руками в поисках опоры, использую для поддержки лыжи, — а снег подо мной начинает ползти. Он вдруг не выдерживает, и мы скользим вниз по склону с безумной скоростью — я, лыжи и рыхлая снежная масса. Становится страшно. Я держусь на ногах, вижу, куда меня несет, успешно уклоняюсь от деревьев и даже потихоньку замедляю движение. Но тут нога цепляет камень. Остановиться я не могу, слишком большой вес снега толкает в спину. Лечу носом вперед. Лыжи вырывает из рук. Я падаю — падаю в жутком белесом облаке, состоящем из снега, камней и лыж.

Защищаю голову руками. Что-то врезается в щеку, я ударяюсь плечом — о, как больно. Кричу. Умираю? Не хочу так умирать…

Сильнейший удар — и все останавливается.

Я лежу на спине, головой вниз по склону, из щеки бежит горячая кровь. Плечо пульсирует болью. Кажется, сломана ключица.

Пытаюсь сесть. Коварный снег подо мной ползет, и я едва не кричу, когда вновь начинаю падать; через несколько футов снег замирает; я не шевелюсь, тяжело дышу, скулю от ужаса — и вдруг понимаю, что последнее падение вынесло меня почти к подножию склона. В паре шагов подо мной — тропа. Поперек нее — моя лыжа.

Медленно, с мучительным трудом я разворачиваюсь ногами вниз и последние метры сползаю на спине. Все. Распластываюсь на ровной поверхности, чуть не плача от облегчения.

Тело болит, во рту привкус крови. Зато я внизу! И здесь, на дне мрачного ущелья, я убеждаюсь в своей правоте — в душе вспыхивает радостное волнение, которое помогает отвлечься от ноющего плеча.

На снегу явственно видны следы, идущие по дну ущелья в сторону Сент-Антуана. Следы одного человека, глубокая лыжня с отметинами-углублениями по бокам — там, где лыжник отталкивался палками.

Эрин все-таки здесь была. Если я поспешу, то догоню ее.

Эрин

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

Никогда бы не поверила, что будет настолько трудно. Я помню, как мы проходили этот маршрут при свете дня, — где-то в вышине искрилось на замерзших деревьях солнце, отражалось от снега под нашими ногами, слепило. Помню изгибы, повороты, смех, прыжки через припорошенные снегом валуны, маневрирование между кочками.

Теперь же препятствий не видно. Они вырастают из темноты внезапно — ветви деревьев хлещут по лицу, иззубренные камни вздымаются из-под снега, и я раз за разом уклоняюсь, вкладывая в маневр все силы. Лодыжка воет при каждом толчке и повороте.

Я даже рада тому, что ущелье укрыто толстым ковром свежевыпавшего снега. Ехать по нему изнурительно, и нет следов, по которым можно ориентироваться, зато не надо постоянно снижать темп. Последний раз я каталась тут по снегу, плотно утрамбованному предыдущими лыжниками. Я видела, где они маневрировали, где неверно оценивали угол поворота и влетали в дерево или зарывались в сугроб. В то же время на такой отполированной лыжне быстро набиралась сумасшедшая скорость, а поскольку дорожка была слишком узкой для полноценных поворотов, то все мои силы уходили на попытки сбросить скорость и удержать темп. Глубокий рыхлый снег не требует подобных ухищрений, но создает другую актуальную проблему: Лиз пойдет на лыжах за мной, по моим следам. Она сможет двигаться гораздо быстрее по проторенной лыжне, да еще и ориентироваться по ней насчет препятствий.

Надо увеличить темп. Однако в таком случае я просто сверну себе шею.

Я отталкиваюсь палками, вхожу в крутой поворот, лодыжка возмущенно хрустит — и тут же бьется о притаившийся под снегом бугор. От мучительной боли я кричу, вихляю и мешком падаю на снег, врезавшись в каменную стену ущелья. Несколько минут не шевелюсь, тяжело дышу, по щекам текут горячие слезы. Невероятная боль, невыносимая… Я не рискую расстегнуть ботинок и посмотреть, что там с ногой, но она пульсирует, от пальцев до бедра. Не знаю, смогу ли я после такого вновь кататься на лыжах. Не знаю даже, смогу ли ходить…

Лиз убила уже троих. Я должна идти дальше.

Делаю глубокий вдох и пытаюсь встать, опираясь на палку. Не получается. Мышцы дрожат, дрожат сильно, я не могу заставить себя вновь ступить на ногу. От одной мысли все тело трясет.

Неожиданно в отдалении раздается шум. Крик — кого-то стегнула по лицу коварная ветка? — затем резкий скрежет лыж, выполняющих экстренное торможение.

Лиз догоняет. Она близко.

Я должна это сделать. Должна!

Втыкаю палку в снег, наваливаюсь на нее и встаю, потея и дрожа.

Вперед.