Одинаковые

На древнем сундуке, стоящем в углу, лежали, словно специально для него приготовленные, подушки. Пять штук, одна меньше другой, дожидались нового хозяина, накрытые большим одеялом, сшитым из разноцветных лоскутков.

За печкой на кухне тоже было много удивительного: ровными рядами на полке лежали несколько кусков абсолютно почерневшего от времени хозяйственного мыла, в алюминиевой миске, стоящей рядом, хранились пять столовых ложек, десять вилок и две маленькие чайные ложки. А дальше на полке ждали своего часа несколько тарелок, кружек и две кастрюли.

Павел, оглядев свое хозяйство, усмехнулся.

– Да… Вот и живи, как хочешь!

Холодильника, понятное дело, здесь не было, поэтому он отправился искать погреб, решив, что в любом крестьянском хозяйстве всегда есть такое традиционное место хранения продуктов. Однако, обойдя все вокруг, он так и не обнаружил погреба. Зато нашел большую поленницу за домом, где хранились хорошо высушенные дрова на растопку печи.

Побродив по огромному двору, соседствующему с лесом, Павел проголодался. Вздохнув, отрезал кусок привезенного с собой хлеба и так, всухомятку, сжевал его, сидя на крыльце. Глядя по сторонам, он долго молчал, все еще не веря, что решился на этот странный эксперимент. В какую-то минуту ему даже показалось, что все это снится, слишком уж нереальным представлялось то, что сейчас с ним происходит!

Павел не мог понять, как он, известный математик, поддался на уговоры друга и его жены. И сейчас, сидя на высоком крыльце старого дома, ругал себя последними словами:

– Придурок! Ввязался в авантюру! И как я мог им поддаться…

Однако когда время перевалило за полдень, мужчина сообразил, что, кроме него, здесь никто уборкой не займется, вздохнул, встал с крыльца и, засучив рукава, решительно принялся за дело. Перетащил в дом большое корыто, набрал в колодце воды, достал из-за печки большой кусок окаменевшего мыла, в чулане отыскал какую-то тряпку и приступил к уборке.

К вечеру первого дня Павел, впервые оказавшийся в таких экстремальных условиях, так устал и физически, и морально, что уснул прямо на широкой лавке, положив на нее тот самый тулуп, который отыскал в чулане.

И наступила новая жизнь. Другая. Совсем другая жизнь.

Продуктов, что Павел с собой привез, хватило на очень короткое время. Вскоре настал тот день, когда избежать поездки в село оказалось невозможно. Соль, сахар, хлеб и еще много крайне необходимых мелочей находилось там, в Васильевке, и выбора у Павла не оставалось: либо голодать, либо отправляться туда, в незнакомое село.

Идти не хотелось, заводить новые знакомства он не стремился, неизбежное внимание сельчан его раздражало. Павел смущался, нервничал, злился и проклинал и себя, и своего друга. Но в то же время понимал: чтобы нормально существовать здесь и дальше, надо сделать этот неприятный шаг.

Поэтому с утра пораньше в понедельник, следуя народному поверью, что в понедельник неделю легче начинать, Павел переоделся, приготовил сумку и, выйдя на крыльцо, задумался.

Заимка находилась в двенадцати километрах от села, пешком не скоро дойдешь. На полпути, километрах в шести-семи от села, раскинулся лесхоз, огромное хозяйство, ведающее всем, что касалось леса. Разведение, рубка, охрана, воспроизводство, учет и переработка – всего и не перечислишь, чем занимались работники и лесничие. Жизнь в таком хозяйстве круглосуточная, и даже зимой не прерывается, ведь лес – живой организм, ему и помощь, и поддержка нужны постоянно. На главной усадьбе лесхоза всегда было многолюдно, машины со всей области сновали туда-сюда, доставляя и забирая рабочих, поставщиков, заказчиков, учетчиков, лесничих.

Павел, после недолгих раздумий, решил дойти до лесхоза пешком, а там на попутной машине доехать до Васильевки. Но и эта задача оказалась для него слишком заковыристой: за высоким частоколом, окружающим территорию заимки, начинались сразу две дороги, которые расходились в разные стороны двумя неширокими просеками.

Прямо как в сказке: направо пойдешь – найдешь работу, налево пойдешь – найдешь любовь…

Павел озадаченно хмурился, пытаясь сообразить, откуда же они приехали в первый день. Старался сориентироваться на местности, долго осматривался, но, наконец, раздраженно вздохнув, достал телефон. Единственным человеком во всей округе, у кого он мог попросить помощи, оказался тот самый приветливый и дотошный Матвей.

Матвей узнал его не сразу, зато, когда сообразил, кто с ним говорит, отчего-то неподдельно обрадовался.

– Эй, отшельник, ты еще жив там? Надо же, целую неделю прожил в одиночестве! Я, грешным делом, думал, ты давно уже в городской квартире раны зализываешь. А ты молодец! Мужик!

Павел смущенно хмыкнул и, переждав пламенную речь своего нового приятеля, заговорил:

– Матвей, я в село собрался… а как выйти из леса, пока еще не понял. Подскажи, как выбраться с заимки? В какую сторону идти? Направо или налево?

– Эй, ты там не спеши! Не ходи, если сомневаешься. В наших лесах заблудиться – раз плюнуть!

– А что же делать? Помогай, приятель, я то я тут с голоду умру…