Одиннадцать подснежников

Левая скула начала опухать, и Лорел прижала к ней пакет со льдом, который дал ей Берт.

— Я не видела стрелявшего. Только машину.

Шериф вздохнул.

— Будем настаивать, чтобы девушка отправилась в больницу?

Лорел бросила на него сердитый взгляд.

— С девушкой все в порядке. Почему бы вам не взять и не найти того, кто был за рулем? — С этими словами она повернулась и закрыла дверцу.

Гек посмотрел на шерифа.

— Вы ее слышали? — Он прошел мимо Йорка к внедорожнику — забрать телефон и сумку с ноутбуком. — Приступайте к работе, шериф. Прямо сейчас.

Глава 25

Лорел устроилась поудобнее. Болела голова, ныли ребра, но в прочих отношениях она чувствовала себя на удивление здоровой. Повезло, осталась живой и относительно невредимой. Адреналин все еще бурлил в крови, и ему требовался выход.

Фургон мчался сквозь метель, на заднем сиденье посапывал Эней.

— Ты молодец, — проворчал Гек.

Она взглянула на него.

— Прости, что?

Через дорогу пронесся вихрь, и он сбросил скорость.

— Отлично все исполнила — на верной скорости бросила свою машину на препятствие, смогла вылезти и выстрелить… Впечатляет. Ты — прекрасный агент, и не только как профайлер.

Ну, если это не перенаправит ее адреналин, то что же тогда?

— Спасибо, что приехал так быстро, — пробормотала Лорел, вспоминая, как Гек выпрыгнул из фургона и осмотрелся — решительный, сильный, с оружием наготове. Конечно, он сделал бы то же самое для любого, кто попал в беду, но в его голосе, когда он звал ее по имени, прозвучал такой надрыв… Тревога за нее. И она воспользовалась шансом.

— Не хочу ехать домой одна.

Он ничего не сказал, но на его скулах проступили желваки. Любопытство, смешанное с беспокойством, заставляло ее молчать. Если он ничего не скажет, тогда можно будет забыть, как будто ничего и не было. Конечно, они оба так напряжены, что ночь вместе пошла бы на пользу. Он просто в огне. Серьезно.

Лорел всегда была неловкой, когда дело доходило до свиданий или до вот этого, и обычно ее это устраивало. Но не сейчас. Сейчас ей хотелось быть нежной и обворожительной.

Гек свернул на дорогу, ведущую к его дому, и у Лорел захватило дух. Она быстро написала матери, что попала в небольшую аварию, и если об этом сообщат в новостях, беспокоиться не стоит. Потом добавила, что останется на ночь у подруги.

Гек припарковался у первой гаражной двери мастерской.

— Оставайся на месте. — Выйдя из кабины, он выпустил собаку, обошел фургон сзади и, открыв дверцу с ее стороны, посмотрел ей в глаза. — Скажи мне правду. Что-то болит? Головокружение? Тошнота? Видишь ясно?

Хм, если так пойдет и дальше, ей, пожалуй, придется пересмотреть свое заключение о том, что противоположности не подходят друг другу…

— Нет. Я в порядке. У меня нет сотрясения.

Лорел вскрикнула, когда он сорвал ее с сидения и, подхватив на руки, направился к двери дома. Затем рассмеялась. Пес, закончив свои дела, резво побежал за ними, торопясь на кухню за заслуженным ужином.

Гек усадил ее на диван, расстегнул ремень, снял кобуру, положил все на столик у двери и повернулся к ней.

Их бросило друг к другу. Он запустил пальцы в ее волосы и поцеловал. Губы его были холодные, но язык обжигал. Поцелуй был грубый и требовательный, рука, лежавшая у нее на талии, — твердой. Жар желания прострелил тело огненной стрелой сверху вниз. Лорел засунула руки ему под рубашку и гладила упругий, накачанный пресс.

Гек оторвался от нее и, удерживая на месте темным и голодным взглядом, сбросил свою куртку, рванул «молнию» на ее куртке и, сдернув с плеч, швырнул на пол.

— Будет больно — дай знать. Что бы это ни было. Обещаешь?

Она кивнула. Ничего здорового в такой страсти быть не могло. Лорел читала о диком, неукротимом желании в книгах, но никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Обычным гормональным всплеском и выбросом адреналина такое было не объяснить.

Гек медленно стянул рубашку через голову, обнажив ту самую грудь, с которой она недавно хотела поиграть. Твердую и мускулистую.

Лорел потянулась к «молнии» его карго [30].

— Пока нет. — Гек схватил низ ее свитера и потянул вверх, потом отбросил свитер в сторону и опустился на колени. При этом лицо его осталось на уровне ее груди, хотя Лорел и сидела на спинке дивана.

Разница в их размерах, столь очевидная в этот момент, еще больше разожгла ее желание.

Гек наклонил голову и нежно провел пальцами по ее груди.

— У тебя здесь синяк. — Он наклонился и поцеловал то место, которого только что коснулись его пальцы. Мышцы ее живота сократились, а бедра раздвинулись сами собой.

— Мне не больно, — выдохнула она.

Риверс протянул руку ей за спину и расстегнул простенький розовый лифчик, спустил с плеч бретельки и обнажил груди. Потом обхватил их пальцами.

— Здесь тоже синяк, — пробормотал он, наклоняясь и проводя языком по ключице.