Одиннадцатая заповедь. Не прячьте сапфиры в сейфе

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ну да утро вечера мудренее. Нам не привыкать, принес заказчику новую.

– Другое дело, другой разговор. Чувствуется рука мастера. Стой… погоди… А это что такое: старичок-паучок муху в уголок поволок?.. Что за фигура речи?

– Ну, Сергеич, вы даете стране угля. Это как в жизни. Бывает же всякое, правда?

– Ты мне еще геев и лесбиянок в сказку приладишь для реализма. Нет, ты мне ответь: как можно прославлять насильника, который, да еще в преклонном возрасте, пристает к женскому полу? Ты подумал, что подумают ветераны? По судам затаскают нас с тобой, как пить дать, затаскают, а журнал наш прикроют. Позору не оберешься на всю Европу. Ветеран – он ведь как пионер, всем ребятам пример.

– Так мы на Европу эту с высокой колокольни…

– И что за слово такое «поволок»? Как прикажешь понимать? Сама, что ли, не может передвигаться? Парализованная?

– Ну да. Он в нее слюной своей ядовитой брызнул, потом руки веревками окрутил и кровь сосет.

– Фу. Какая гадость! Ужасное злодейство… Да он, похоже, серийный убийца и сексуальный маньяк.

– Ага. А еще ухмыляется. А дружки ее под диваны попрятались, представляете, Сергеич?

– Представляю. Предательством попахивает и непротивлением злу насилием. А как чаи распивать с вареньем, так все готовы.

– Ну что, берете сказку?

– Ты погоди спешить. А где твой главный герой? Что-то я не приметил пока что… Нет, ты мне представь героя с его геройским поступком, тогда и поговорим. Муха у тебя – уж извини – воплощение потребительского подхода к жизни, обыватель какой-то: слоняется весь день по базарам, складывает дома добро по сундучкам и полочкам. Потом вдруг денежку нашла… Вдруг только котята у кошки родятся. Нет, чтобы в банк отнести, богатство преумножить – она пир устраивает с угощениями вовсе ей незнакомым первым встречным. Добрая она у тебя слишком. Добро нынче должно быть с кулаками. Ступай, и без героя не возвращайся.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ну да утро вечера мудренее.

– Уважил, так уважил. Сразу бы так. Маленький комарик, а не боится ничего. Саблей – р-р-раз… и голова с плеч паучьих. И благородный: жениться, говорит, хочу немедленно на пострадавшей. А уж Муха как довольна: молодой, красивый, удалой жених достался ей ни с того, ни с сего, с бухты-барахты, как будто с Луны на нее свалился. Только, Ваня, как друга прошу, убери ты из сказки этого клопа, ненавижу я их с детства, и незачем ему сапожищами притоптывать на чужой свадьбе. А букашки, козявки разные – эти пускай, общую картину не испортят.

– Так что, понравилось?

– Молод ты еще, Ванька, жизни не видел. Ты даже не представляешь, какой патриотический заряд сказка твоя несет! Один смелый комарик против толстого опасного хищника, опутавшего своими сетями весь мир! Не испугался его когтей. Вступил в неравный бой, не стал дожидаться подкрепления. Саблей своей бац, – и привет супостату. Конечно, гиперзвуковым ракетным «Кинжалом» тоже было бы ничего, мало бы не показалось. Это какой же пример положительный он всем нашим малышам подает!

– Сказка ложь, да в ней намек. Ага, Сергеич?

– Правильно мыслишь, Ванек! Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

…Тут и сказке конец. А то слушал, тот молодец…

Кому и на что открывает глаза Зулейха

Каюсь… каюсь. Я не поклонник творчества Яхиной. Не сторонник стиля утомительно коротких рубленых фраз, детализирующих до букв бытовые мелочи, неудобства, несчастия, испытываемые простой деревенской семьей, пострадавшей от репрессий 30-х годов.

Честно, не понимаю, как можно было поднимать на щит этот политически ангажированный роман? «Двигать» в массы довольно среднее по художественным достоинствам произведение? Хотя, скользя взглядом по страницам, – на эмоциональном уровне, – вполне сочувствую тем, кто попал в переплет и понимаю тех, кто хочет познать истину в первой и последней инстанции от людей, переживших ужасы тех лет.

Роман дотошно внимателен к судьбе татарского народа, в которой немало поистине трагических страниц, – спасибо Гузель Яхиной за это, – и отмечен желанием писателя поделиться своими чувствами, впечатлениями НЕ стороннего наблюдателя, а как бы свидетеля, летописца изнутри повествования, пользуясь привилегиями автора.

Однако, меня озадачивает, если не сказать больше и жестче, стремление некоторых, несомненно, интересантов использовать «Зулейху» в неблаговидных целях. Это сродни тому, как инициировать идею, запустить проект «георгиевские ленточки», наградные от генерала Власова, ко Дню Победы советского народа над немецко-фашистскими захватчиками.