Одиннадцатый цикл

Под ногами все дрогнуло – то наши акары, упершись в размытую землю, остановили быков за рога. Тут как будто вновь прогрохотал в небе гром, и я не сразу поняла, что это противник в один голос издал рев.

Акары хлынули из Чащи лавиной, переходя с шага на заполошный бег под низкий рокот боевых кличей.

– Держать строй! – крикнула я. Тщетно.

Хоть бы продержались, думала я, хватая первое попавшееся копье и устремляясь в бой.

– Нора! – прорезал какофонию голос Эрефиэля, но меня уже было не остановить.

* * *

Просвистывали еще с неба стрелы, сваливали по акару то тут, то там, однако противник сам по себе был мощен, к тому же держал над головой щиты. Они все вытекали, вытекали из леса, и конца им не было.

Кругом царила неразбериха. Командиры кричали держать строй, паникующие солдаты – отступать, и все из-за этого шло кувырком.

Одного нашего акара по ошибке закололи – настолько истончилась грань между своими и чужими. Другого, борющегося с туром, зарубила столь безобразная акарша, что на первый взгляд показалось, будто лучники расстреляли ее лицо в лохмотья.

Я искала свой отряд, но битва раздробилась на очаги, а отряды перемешались. Надеюсь, Брэдли еще жив.

Нас оттесняли пугающими темпами, пусть не без отпора. Копейщики задерживали врага, баррикады дали время перестроиться и проредить акарскую орду.

Прошлый раз я бросалась в сечу, впервые вкусив крови, в порыве исступляющего бешенства. Теперь же не было выбора. Строй должен устоять!

Первого показавшего рожу акара я ткнула копьем, перехватила древко, закрутилась по сторонам. Кому череп пробить?! Акарские трупы грудились перед нами защитным валом – и все равно акары продавливали нас, уничтожали целыми десятками.

Сверкнула молния, лопнул гром. Отступать поздно.

Мощный удар дубины по шеренге раздробил копья в щепки и отшвырнул солдат. Я распласталась на земле, оглушенная.

Взгляд упал на тела двух дезертиров: погасшие глаза уставлены в смертную бесконечность. Я вновь стиснула копье. Акарское полчище взломало первый рубеж обороны, и они хлынули поверх едва живых дальше. Один мчал прямо на меня.

Я вильнула вбок, припала на колено. Его удар просвистел над макушкой, и я не осталась в долгу: мечом в другой руке кольнула монстра в открывшуюся глотку.

Приближался второй. Сбив с него спесь филигранно точными разрезами сзади колена и над пяткой, я пронзила сердце. Третья была пьяна от кровопролития. Она слишком высоко вскинула дубину, сама напросилась на чистый удар по горлу. Вся в ее крови, я в пируэте отскочила от падающего тела.

Рос курган павших от моей руки акар; к нему я призывала всех, кому хватает дерзости вторгнуться на мои земли.

Клинок срубал противников одного за другим, но силы иссякали. Запястье уже ломило. Колени ныли. Кнутом щелкал над самой головой гром, подстегивая раж, но драться в крови и потрохах становилось все труднее и труднее.

Я больше не могу.

Царапнул по плечу топор, как бы снимая с меня пробу. Подранил бедро – пустил кровь и разрезал ремешок лат.

Ноги грозили разъехаться. Топор проломил мой клинок и всем весом обрушился на грудь. Если бы не кираса и то, что я уже падала, внутренности бы уже вывалились.

Я рухнула навзничь. Сильно ранена, грудь пробита? Из-за акарской крови, грязи и ливня не понять.

Проносились кругом акары – и один собирался вот-вот меня добить. В наших рядах царила анархия. Сколько погибло с обеих сторон? Две, пять, семь сотен? Сейчас к ним присоединюсь и я.

И тут перед глазами мелькнуло серебряным, будто спикировала хищная птица. То был Эрефиэль с мечом наголо. Сколько совместных битв у нас за спиной, и ни разу еще нефилим не обнажал свой Берениэль – до нынешней минуты.

Клинок обратился в смертоносное нечеткое пятно. Генерала закружило в вихре прыжков и вольтов – нечеловечески быстрых и яростных. Я едва успевала следить. Берениэль то исчезал, то появлялся уже обагренным и на каждом замахе ветром стряхивал акарскую кровь, словно ею брезговал.

Эрефиэль остро напоминал художника с алой кистью в руке.

Молоты, булавы, топоры, дубины и мечи – все отскакивало от щита, стесывая герб Белого Ястреба.

С какой скоростью он выкашивал великанов! Я на его фоне просто тянула кота за хвост. И все же остановить орду даже ему было не по силам – но этого и не требовалось. Нефилим надеялся выиграть время.

Наши силы сплачивались, перестраивались, пока он перелетал туда-сюда по полю брани, невесомый, невзирая на тяжесть доспехов, а белоснежные перья и волосы на его обнаженной голове трепетали от шквалов грозового ветра.

Сколько же он убил? Не больше ли, чем мы все, вместе взятые?

Порядки перегруппировались, лучники стреляли, пехота держала позицию.

Я переборола боль во всем теле и поднялась, снимая кирасу.

– За Бравнику! – проголосила я.

И тут грянуло нечто вдвое громче моего боевого клича.

Все замерло. Что нас, что акар поверг в ступор пронзительный инфернальный звук прямиком из ночных кошмаров.