Одиночество и свобода

«Творчество из ничего» — статья Шестова о Чехове была впервые напечатана в сборнике «Начала и концы» (СПб., 1908); позже републикована в альманахе «Мосты» (1960. 5. С. 121–150) со вступительной заметкой Адамовича «По поводу статьи Шестова “Творчество из ничего”».

…статья Шестова о Чехове, по мнению Бунина, не раз им настойчиво высказывавшемуся, – лучшее, что о Чехове вообще написано… – В воспоминаниях Бунин писал о Чехове: «Одна из самых лучших статей о нем принадлежит Шестову, который называет его беспощаднейшим талантом» (Бунин И. Воспоминания. Париж: Возрождение, 1950. С. 90).

«Жестокий талант» — статья Н. К. Михайловского о Достоевском, опубликованная в «Отечественных записках» (1882. 9-10).

«наш маркиз де Сад» – Соглашаясь со статьей Михайловского «Жестокий талант», Тургенев сравнивал творчество Достоевского с произведениями маркиза де Сада в письме М. Е. Салтыкову от 24 сентября 1882 г. и в письме П. В. Анненкову от 25 сентября 1882 г. (Тургенев И. С. Поли. собр. соч. и писем: В 28 т. Письма. Т. 13. Кн. 2. С. 49 и 51).

«По совести, Катя, не знаю… давай, Катя, завтракать» – Чехов А. П. Скучная история. VI.

«огоньков впереди» — Имеется в виду популярное в начале века стихотворение в прозе Короленко «Огоньки» (1900): «Свойство этих ночных огней – приближаться, побеждая тьму, и сверкать, и обещать, и манить своей близостью… Но жизнь течет все в тех же угрюмых берегах, и они еще далеко. И опять приходится налегать на весла… Но все-таки… все-таки впереди – огни!» (Короленко Б. Г. Собр. соч.: В 10 т. М., 1953. Т. 1. С. 379).

Трое (Поплавский, Штейгер, Фельзен)

Использованы фрагменты статей «Памяти Поплавского» (Последние новости. 1935. 17 октября. 5320. С. 2), «Литературные заметки» (Последние новости. 1938. 29 декабря. 6485. С. 3) и «Смерть и время» (Русский сборник. Париж, 1946. Кн. 1. С. 171–182).

Андрей Седых в рецензии на книгу упрекал Адамовича за то, что он из всего «незамеченного поколения» «выбрал три имени, причем выбор сделан был по признаку странному: все трое – покойники», и такой выбор «нельзя признать особенно удачным или характерным для эмигрантской литературы второго поколения» (Новое русское слово. 1955. 2 октября). Юрию Терапиано, напротив, «эти главы о трех насильственно прерванных жизнях» показались «одним из самых трагических мест книги» (Русская мысль. 1956. 19 мая).

…Фельзена – как писателя, – скорей уважали, чем любили… – Василий Яновский вспоминал: «Проза Фельзена без красок: серый рисунок, острым карандашом… Скучная отчетливость. Поплавский выразился: “Кто может выслушать целый концерт для одной флейты!” Для такого рода литературы надо было локтями расчищать дорогу. И Фельзену в этом чудесным образом помогали разные, часто враждебные друг другу влиятельные люди. Адамович, Ходасевич, Гиппиус, Вейдле. Все они старались хоть раз в год похвалить его, даже чрезмерно. <…> Думаю, что главный талант Фельзена, не выраженный в его книгах, заключался в его умении вызвать к жизни в собеседниках их лучшие черты характера» (Яновский В. Поля Елисейские: Книга памяти. Нью-Йорк: Серебряный век, 1983. С. 34).

«Иных уж нет, а те далече» — «Евгений Онегин» (Гл. 8. Ы).

Поплавский

Адамович с интересом следил за творчеством Бориса Юлиановича Поплавского (1903–1935), столь далекого по своим устремлениям от канонов «парижской ноты», неоднократно писал о нем, в одних только «Последних новостях» посвятив ему два десятка отзывов. Наиболее значительны: статья «Памяти Поплавского» (Последние новости. 1935. 17 октября. 5320. С. 2), а также рецензии на книги Поплавского «Флаги» (Последние новости. 1931. 16 апреля. 3676. С. 2), «Снежный час» (Последние новости. 1936. 30 апреля. 5516. С. 2), «В венке из воска» и «Из дневников» (Последние новости. 1938. 29 декабря. 6485. С. 3).

…вскоре после смерти поэта, на одном из парижских публичных собраний, Мережковский сказал, что если эмигрантская литература дала Поплавского, то этого одного с лихвой достаточно для ее оправдания на всяких будущих судах… – Собрание это, по всей вероятности, вечер памяти Поплавского, устроенный «Зеленой лампой» 9 ноября 1935 года в Salle de Societes Savantes. Вне всякого сомнения, Мережковский имел в виду прежде всего «роман с Богом» Поплавского, а не литературные достоинства его стихов.