Одиночество любимых

Такие внутренние изменения для меня загадка. Как и случившиеся крутые перемены в семейной жизни. А ведь под одной крышей не два-три года прошло, а двадцать — солидный временной отрезок. Тем печальнее финал.

За исповедью Виктор не заметил, как скурил сигарету до самого фильтра. Обжегшись, слегка ругнулся, эффектным щелчком избавившись от бычка.

— Ладно, Лена, извини, что загрузил своими проблемами. Они тебе точно ни к чему.

А на Покров они расписались: Виктор, постепенно поверивший в Бога, настоял на этом праздничном дне. Он в какой-то духовной книжке вычитал, что самые крепкие браки у тех, кто сочетается узами в почитаемый церковью день.

На хутор, в пустовавшую теткину хату, они переехали по предложению Виктора. Временно, пока не обзаведутся своими квадратными метрами. Вчетвером ютиться в небольшой хрущевской «двушке» Лениной мамы было тесновато, да и чувствовал он себя в чужих стенах квартирантом, несмотря на то, что с новой тещей Аллой Петровной сложились хорошие отношения. Как педагог и умная женщина, одна вырастившая дочь, она понимала важность мужского плеча в жизни. Поэтому искренне порадовалась, узнав, что у Лены появился мужчина с серьезными намерениями. Ничего, что старше и тоже с неудачным опытом семейной жизни — не у всех она сразу складывается. Главное, они подходят друг другу и, похоже, любят один одного. И Сашенька довольна, ей тоже нравится Витя, к которому она на удивление быстро привыкла и даже называет папой.

У мужика золотые руки — он хороший автомеханик, с металлом и с деревом мастерски управляется, с газо- и электросваркой, с любым инструментом умеет работать! Несмотря на то, что бизнес прогорел, на кусок хлеба всегда заработает. Какой-никакой достаток в доме есть, они рады и тому, что имеют — хлебу на столе да крыше над головой.

В Заосье места глухие, зато красивые — находка для художников-пейзажистов! И пусть нет удобств для жизни — ни почты, ни амбулатории, даже магазина нет, он в соседнем селе за три километра, да и сотовая связь едва ловится, зато в шаговой доступности густой лиственный лес с гарантированными грибами-ягодами, речушка Кропелька с кристально чистой водой, в которой водится приличная рыба, да пойменные луга, по ним босиком в задумчивости побродить одно удовольствие.

Природы дивный уголок оценили наиболее смекалистые городские и под дачи несколько участков с хатами-развалюхами купили. Так что поживет еще хуторок.

— Скопим, Ленок, со временем денег и построим здесь из дерева просторный светлый дом. И будем в нем жить-поживать, горя не знать, пока не состаримся, — однажды размечтался Виктор.

— А состарившись в город переедем, ближе к цивилизации?

— И кладбищу, — черный юмор был тоже присущ ее мужу.

Пошел второй год их семейной жизни, а Лене кажется, что вместе прожито уже десять лет. За это время они ни разу не поссорились, даже чуть-чуть. Наоборот, не могут нарадоваться друг другом и попросту кайфуют от совместного времяпрепровождения, почти стопроцентного совпадения характеров, привычек и чувств. Психологи утверждают, что это и есть гармония, идиллия человеческих отношений, которыми так же трепетно дорожат, как собственной репутацией или фамильным золотом.

* * *

Невольно поверишь в приметы: в пятницу 13-го день с самого утра не задался. Мало того что в будильнике предательски села батарейка и Вика банально проспала, прибежав на рынок уже в одиннадцатом часу. Так еще, как назло, там уже был Сучок, ночью привезший партию товара из Одессы. Хотя говорил, что вернется не раньше субботы, вот и верь после этого людям, особенно бизнесменам-торгашам.

— Ты где шляешься? — едва увидев ее, не своим голосом заорал Толян. Вика и другие продавцы знали: в плохом настроении Сучков напоминал разъяренного быка, который к тому же не скупится на матерные слова. Наверно, на оптовом рынке не удалось хорошо сторговаться или в дороге устал.

— Если ты всю ночь, как последняя про…, с кем-то развлекаешься и не можешь вовремя проснуться, то это только твои проблемы! За что я только бабло тебе плачу?! — не унимался хозяин магазина одежды и дюжины торговых точек. Его неистовый рев ветер разносил по всему базару.

Больнее всего Вику резануло незаслуженное, обидное слово «про…», произнесенное к тому же публично. Кровь хлынула к вискам, учащенно забилось сердце. Лишь в самый последний момент она едва сдержала себя, чтобы не послать своего работодателя куда подальше. Виктория понимала, поступи она так в справедливом гневе, то подписала бы себе немедленное увольнение без выплаты отработанных дней. И она молча проглотила обиду.