Одиночество любимых

А может, заявить на него в милицию за сексуальное домогательство? У Малахова в передаче недавно как раз обсуждали эту щекотливую тему. Там еще о миллионных исках к голливудским звездам речь шла, которые, если насильно и соблазнили кого-то в бурной молодости, то за давностью лет уже напрочь забыли об этом.

Да, но то в Америке, на Западе права человека, деловая репутация и все такое. У нас проще жизнь устроена. Подашь заявление, так тебя же еще и виноватой сделают, к аморалке народной пословицей подведут: дескать, если сучка не захочет, то кобель не вскочит. Да и нехорошие разговоры пойдут, подло баба поступила, сдала ментам хорошего мужика. Хотя этот мужик еще тот негодяй.

Перебрав, как ей казалось, все варианты, Вика склонялась к последнему — постельному. «Фиг с ним, стерпит, переживет как-нибудь полчаса, с нее не убудет, только надо расписку взять: что финансовых претензий больше не имеет. И что языком трепаться на каждом углу не будет, да это и не в его, женатого человека, интересах».

На следующий день она позвонила и сказала всего лишь два слова:

— Я согласна.

Она услышала в трубке, как самодовольный Колобок, хрюкнув от предстоящего удовольствия, залепетал:

— Ты все-таки сообразительная баба, молодец.

Он назвал время встречи и место — дачу друга. Там все и произошло: тупо, механически, по-животному. Правда, Сучок даже там, вместо интимной прелюдии торговаться начал.

— Слишком дорогой секс, получается, Вика, тебе так не кажется? Три, ладно, пускай две штуки баксов за один раз. Элитные столько не берут.

Специально кольнул ее этим сравнением с проститутками. Хотя чего обижаться, в его бесстыжих глазах она и есть шалава, с которой можно делать все, что придумает развратная мужская фантазия.

— Давай договоримся. Я беру тебя в аренду, — от этого слова он даже улыбнулся, — на месяц, ну не каждый день мы будем… ты понимаешь, а когда захочется мне. Тогда о пропавшем товаре забываем. Посчитаем, что я мужскими костюмами за секс с тобой рассчитался. Гы-гы.

Ему, козлу распутному, еще и смешно! Она думала, что отделается одним разом, а тут «медовый» месяц недавно еще замужней и пристойной женщине предлагают…

— Раз ты говоришь об аренде, тогда соответствующий договор надо оформить, — не моргнув глазом, холодно, но настойчиво произнесла Вика.

— Для налоговой или ментов вещдоком запасаешься? — окрысился Толян, учуявший подвох.

— Это для меня страховка. Можешь, просто написать, вот ручка и бумага: что ко мне финансово-материальных претензий не имеешь.

Уже настроенный на плотские утехи, побубнев по-стариковски, недовольный, он все-таки сделал то, о чем она просила.

…После того свидания Вика напилась так, что едва добралась до дома. Сняла только верхнюю одежду, обувь и рухнула на диван в прихожей. Хорошо, что Артем уехал в деревню к отцу на выходные и не видит свою распутную мать. Она стыдилась сейчас даже собственной тени.

И приснился ей сон, будто среди ночи все вокруг вдруг озарилось ярким до слепоты, нереальным, космическим светом. Обеспокоенные люди повыбегали из своих домов, она тоже босиком, в одной белой сорочке оказалась среди них, и все не могут понять, что за невиданное небесное явление спустилось на грешную землю.

— Смотрите, к нам Бог идет, — завороженно прошептал женский голос.

— Люди, чем могу вам помочь? Не стесняйтесь, просите, но каждый что-то одно, самое важное для себя, — объявил Создатель громко, чтобы везде его услышали.

Зашушукались, запричитали, вздыхая, люди, теряясь в сомнениях, тайных желаниях и мечтах.

И так получилось, что ближе всех к Создателю Вика оказалась. Первой она и обратилась к нему:

— Господи, помоги мне отопление в доме провести. Чтобы не был он таким холодным.

Она верила, что эту пустяшную просьбу Бог в мгновение выполнит, а с теплом дом снова станет уютным, тихим и по-семейному добрым, родным. Для всех, кто в нем живет.

Старый холостяк

Николай Васильевич Козлов к 40 годам так и не обзавелся семьей. Пока жива была мама, то на ее неизменный вопрос: «Когда ты уже женишься?» полушутя загадочной скороговоркой отвечал: «Как только, так сразу».

Что это означало, поди догадайся. Последние три года уже никто не спрашивает: на Троицу схоронил он больную мать.

Закадычные друзья все давно женаты, некоторые по второму-третьему разу, а несколько однокурсниц по институту успели уже даже бабушками стать.