Одиночество (СИ)

Я исправно ходил на работу, Сашка без дела сидел дома. Позже он нашёл какую-то подработку два раза в неделю. Я в выходные таскал рекламные газеты по магазинам и мелким фирмам. Набирал целую кипу, и разносил в своём районе. Потом ехал с листом, пестрящим подписями счастливых обладателей газет, в офис и получал деньги, реальные и настоящие. Покупал в магазине продукты.

России стали помогать «братские» страны. Соцзащита выдавала бедным русским помощь продуктами. Так как я был прописан в маминой квартире, то заморские продукты выдали и на меня. Маман отдала мне мою долю. До сих пор помню этот набор: жестяная пятилитровая банка масла, рис в прозрачных пакетиках, зеленый сушеный горох и соя. Рис мы съели сразу. Его было мало. Масла хватило месяцев на пять. А вот сою и горох мы ели долго. Да, ведь ещё была чечевица. Она долго валялась в кухонном шкафчике. Её я не смог бы съесть даже за три года. Да и она какое-то время мне стала просто не нужна. Мне многое тогда было не нужно. Но всё по порядку.

Последней каплей в наших отношениях с Сашей стала его безалаберность и безответственность. Он нашёл как-то подработку и ушёл на свой случайный калым. Обещал быть к вечеру с деньгами. Я ждал его. В доме не было сахара и хлеба. Остальное, что мы ели было всё с маминого огорода, и та самая продуктовая помощь. Вот когда я оценил матушкину дачку. Она снабжала нас всем. Даже чаем. Мы выпили за тот год почти все травы, что мама насушила в чайный сбор.

Сашка пришёл навеселе. От него несло пивом.

– Саша, ты деньги принёс? – спросил я.

– Принёс, – он вытащил из кармана смятую бумажку. Я уставился на неё.

– Это всё?

– Всё. С ребятами встретился, пивом их угостил.

Я от возмущения все слова растерял. Жду его дома, как идиот и послушная жёнушка, продукты мечтаю купить, а он с друзьями бухает.

– Сашка, но ведь этого даже на хлеб не хватит.

– Ты мне кто? – вдруг заорал Саня. – Нотации будешь другим читать.

– Саня…

– Подкаблучника из меня хочешь сделать? Что хочу, то и ворочу.

Я открыл дверь.

– Уходи.

– И уйду.

Сашка прошёл в комнату и стал собирать свои вещи. Наскоро накидав их в спортивную сумку, он рывком застегнул на ней молнию и, перекинув ремень через плечо, гордо удалился из моего жилища. Глядя ему в спину, я подумал, что больше его не пущу назад, как бы он обратно ни просился.

Я сдержал данное себе обещание. Больше я к себе Сашу не пустил.

========== Глава 25 ==========

        Не буду рассказывать, как я остался снова один. Жил на случайные заработки, ходил на работу, за которую не платили, а вечерами вспоминал счастливые встречи с Володей. Я никогда не пользовался тем одеколоном, что подарил мне Саша. Это был запах Володи, я носил его с собой всегда – чуть смоченный платок.  Как вы поняли, я чувствителен к запахам. Многие события в жизни у меня связаны именно с осязанием. Я буду помнить, как пах понравившийся мне фильм (просто кто-то сидел рядом в кинозале и благоухал), у меня встанет член, как только я поднесу к лицу платок с тем самым мужским одеколоном, я буду тщательно смывать с себя Сашкин пот, чтобы забыть всю нашу совместную жизнь.

Прошло полгода, как ушёл Саша. Наступал Новый 2000 год. Я умудрился заработать (студенты всё так же учились, у их папаш были деньги, и надо было сдать все контрольные перед сессией) и купил моим женщинам подарки. Маме набор для душа, а Тане колготки. Покупка колготок – это целая эпопея. Я не знал Танькин размер, и объяснял продавщице на пальцах, какая у меня сестра. Наконец, я выдернул из очереди девушку похожей комплекции и предоставил её в качестве модели. Колготки мне тут же подобрали. Девушка мне мило улыбнулась и сунула в мой карман номер своего телефона. Да, активные нынче женщины пошли.

Дома мы с Танюхой собрали искусственную ёлку, нарядили и навесили на неё дождик. Сели за стол, проводили старый год и включили телевизор послушать новогоднее обращение президента.

Мда… Что это было? Наверное, это называется «Здравствуй, жопа, Новый год». Ельцин оригинально поздравил народ с наступающим Новым годом. «Я ухожу в отставку». Встречайте Новый год и гадайте, что будет дальше. Армагедец, пардон. Но с другой стороны, мы понимали, кончилось правление Бориса Николаевича, начинается новая страница в истории и развитии нашей страны.

Мы многое пережили, – развал СССР, августовский путч 1991 года, дефолт и девальвацию рубля 1998 года. Теперь мы надеялись, что новая власть двинет Россию вперёд. Должен же быть какой-то просвет.

Потрясённые и взволнованные, мы чокнулись бокалами, и выпили за перемены, поздравили друг друга с Новым годом. Я ещё посидел часик у своих, и стал собираться.

– Пойду-ка я к себе.

– Лёшенька, – мама умоляюще посмотрела на меня, – может, останешься ночевать? Ночь за окном, пьянь всякая шатается.

– Ма-а-а, – протянул я. – Ну что ты вечно за меня беспокоишься, как за маленького? Я уже мужик тридцатилетний.  Тут и идти то недалеко.