Одиночество вдвоем

Весь следующий день ломал себе голову над поисками единственно правильного решения. Чувства к Эсмире, несмотря на вызванную ею ревность, казалось, были несокрушимы. Он стремился к ней, не думая ни о дочери, ни о своей семье вообще. Несколько раз порывался позвонить, поддавшись минутному порыву.

Подходил к концу рабочий день. Медсестра, куда-то исчезнувшая на полчаса, вернулась, готовая уйти уже насовсем.

— Доктор, если вы разрешите, я уйду. Сегодня четверг, мне надо быть на поминках.

Он невидяще посмотрел на нее и машинально кивнул.

Оставшись один, Бабирханов закурил. Наблюдая за сизыми облачками дыма, он напряженно размышлял.

Мама и отец давно разведены. Живут врозь. Сестра и брат безнадежно больны, он один является связующим звеном между родителями, между братом и сестрой. Отец немощен, в любую минуту может случиться непоправимое. Мама сердечница, вдобавок страдает полиартритом. За всеми нужно уследить, всем надо протянуть руку помощи. Эсмира? Эсмира, Эсмира… — Даже не раздавшийся звук ее имени причинил ему щемящую боль. Я тебя люблю, люблю всем сердцем, но что значит любовник?! Ах, любовник? Ну и катись к нему, а у меня своих забот по горло.

Вновь и вновь, уже в который раз он представил себе ее лицо. Круглое, с правильными и мелкими чертами лицо, миндалевидные глаза, чрезмерно накрашенные. Недавно осветленные волосы сделали ее блондинкой и какой-то искусственной, не натуральной Эсмирой. Но все же Эсмирой, которую он любил и без которой не мыслил и дня существования. А она… А она — «любовник»…

Зазвонил телефон. Бабирханов моментально снял трубку.

— Алло… алло, — нетерпеливо повторил он, — алло.

В трубке молчали, затем послышался глубокий вздох, в следующую минуту — отбойные гудки.

«Она! — у него тревожно екнуло сердце. — Она. Больше просто некому. Просит, чтоб я позвонил. А заговорить самой не хватает смелости. Выходит, любовник просто розыгрыш?»

Он быстро снял трубку телефона, набрал номер.

— Это ты сейчас звонила? — глухо спросил он, услышав дорогой ему голос.

— Нет, не я, — отвечала она.

— Как твой любовник?

— А тебе-то что?

— Не груби. Если ему хорошо, значит, и тебе хорошо. Если ему плохо, значит, и тебе плохо. А я не хочу, чтоб тебе было плохо.

Она ответила не сразу.

— Трогательное сочувствие. Даже слезы умиления наворачиваются.

— Потому что люблю тебя, — не удержался Бабирханов.

— Отстань от меня. Зато я тебя не люблю. Его люблю.

Он нервно усмехнулся.

— Перестань, — еле сдерживая себя, вымолвил он. — Я не верю. Мне кажется, ты хочешь спровоцировать во мне ненависть к себе.

— Это уже твое дело, — равнодушие, казалось, било через край. — Пошутили и хватит. Больше не звони. Не отнимай у меня времени.

Бабирханов промолчал, не зная, что ответить. Молчала и она. Наконец он решился.

— Эсмира, в последнее время я вообще не могу работать. Если так дальше пойдет, меня могут уволить. Да еще выговор этот. И все из-за тебя. Ты всегда передо мной.

Она беспечно рассмеялась.

— Признайся, — заорал он, — что пошутила.

— Насчет чего? — хохотала она.

— Насчет любовника.

— Какие тут шутки… — Она запнулась. — Тут…

— Что? — нетерпеливо спросил он. — Говори, черт подери.

Немного помявшись, она твердо заявила.

— Я даже хотела попросить тебя об одной услуге.

— О чем речь? Сделаю все — и возможное и невозможное.

— Даже не знаю, — опять замялась она, — неудобно как-то…

— Да говори же, — насторожился он.

Эсмира выдержала длинную паузу, затем выговорила скороговоркой.

— Нет, не стоит. Попрошу приятельницу. У нее есть знакомый гинеколог.

— Гинеколог? — не понял Бабирханов. — Зачем тебе он?

Эсмира снова разразилась хохотом. Насмеявшись вволю, она серьезно продолжала.

— Какой же ты тупой… У меня есть двое, третий не нужен. Понимаешь? Абсолютно не нужен. Потом ты привел семью. А я тебе обещала…

— Никого я не приводил, — перебил он ее. — Можешь спать со своим любовником спокойно.

Она перешла на игривый тон.

— А ты не хочешь поужинать со мной у меня?

Бабирханов промолчал, затем вдруг резко заговорил.

— Я плюю на тебя. Из-за тебя я получил выговор. Из-за тебя ушел из дома мой отец. Из-за тебя я подаю на развод. В свое оправдание я привожу какие-то дурацкие доводы. За истекший год я отчужденно стал относиться к моим больным брату и сестре, тогда как я просто обязан опекать их. И пока я живу, клянусь тебе, я никогда об этом теперь не забуду. И никакая женщина не сможет сбить меня с пути. Теперь о жене. Я старался из мухи сделать слона, чтобы избавиться от нее и прийти к тебе. А ведь она порядочный человек. У меня болит сердце из-за того, что она порядочная. Мне совестно. Мне иногда даже становилось страшно. Но когда я вспоминал тебя, я делался каменным. Потому что… потому что любил тебя…

— Любил? — весело переспросила она. — А теперь не любишь?

Бабирханов тяжело вздохнул. Не женщина — магнит.

— Не знаю. Но была бы рядом, разорвал на части.

— Не стоит убиваться. Ты мне тоже нравился. Скорее заинтересовал. Но у меня есть человек.

— Дай бог ему силы, а тебе ума. И прощай… — Он швырнул трубку, отчего аппарат чуть не разбился вдребезги.