Одинокая душа призрачного счастья. Том1 (СИ)

Они были оба невероятно сильны и, казалось, непобедимы. Неизвестно, как долго продолжалась бы эта схватка, но неожиданно Гриффидд запнулся о валявшуюся рядом голову, потерял равновесие и упал навзничь, раскинув руки в стороны. Меч выпал и со звоном отлетел в сторону. Ноа тут же приставил острие своего клинка к открытому горлу. На мгновение противники встретились взглядом, извергая друг на друга ненависть. Инквизитор занес меч и, когда уже готов был нанести решающий удар, копье одного из уцелевших вампиров-стражников вдруг пронзило его грудь насквозь. Ноа взревел от боли и попытался высвободиться, но два других острых наконечника впились в его плоть, лишив последних сил. Гордый воин, застонав, осел на залитый кровью пол и, замер, стоя на коленях, потому как пронзившие его копья не позволили его телу упасть. Чарли больше не мог прийти на помощь своему другу, потому что, растерзав последних вурдалаков, и сам лежал уже без памяти, истекая кровью.

Гриффидд вскочил на ноги, отыскал свой меч и неторопливо приблизился к беззащитному Ноа. Схватив обессиленного противника за волосы, повелитель поднял его голову и заглянул в затухающие глаза.

— Глупец! — воскликнул он, искренне сожалея, — ведь все могло быть совсем по-другому!

Вампир занес свой клинок, намереваясь одним ударом покончить с Ноа, как вдруг раздался голос Эвелин.

— Гриффидд, постой! — крикнула она, тот на мгновение замер и, удивленный, повернулся к девушке, о присутствии которой в пылу битвы успел позабыть. — Не убивай Ноа!

— Назови хоть одну причину, по которой я должен сохранить ему жизнь? — злобно прорычал повелитель.

— Если он умрет, то никогда не узнает, какой выбор сделала я!

Глава 27

— Если он умрет, то никогда не узнает, какой выбор сделала я! — ледяным тоном проговорила Эвелин. Гриффидд опустил оружие и с интересом взглянул на юную деву, которая медленно шла к поверженному генералу. Она приближалась, не замечая, что ступает по лужам дурно-пахнущей крови, пролитой растерзанной плотью нечисти. Почувствовав близость любимой, Ноа поднял голову и с болью посмотрел ей в глаза. — Мне очень жаль, — с горечью молвила графиня. — Видно, судьбе было угодно, чтобы ты проиграл. Ты должен знать: я выбираю Гриффидда! И не потому, что он — сильнейший, а потому, что только он может сделать меня бессмертной!

— Эви, нет, — прохрипел бывший генерал, и изо рта его вытекла струйка крови, — Что ты такое говоришь… — он попытался встать, но лишь застонал от невыносимой физической и душевной боли. — Пожалуйста, не делай этого…

— Я так хочу! — поставила точку графиня и решительно повернулась к повелителю.

Неторопливо расстегнув цепочку, она сняла волшебный артефакт.

— Эвелин, опомнись… — одними губами прошептал Ноа, но графиня его уже не слышала. Она разжала пальцы, и кулон, негромко звякнув, ударился о каменный пол.

— Я готова стать твоей королевой! — сказала Эви, обращаясь к вампиру, и откинув волосы на бок, подставила ему свою шею.

Ноа держался из последних сил. Ему невыносимо больно было наблюдать за происходящим, но он не отводил глаз. И столько горечи читалось в его взгляде, что даже Гриффидд не выдержал.

— Может, лучше убрать его отсюда? — спросил он, покосившись в сторону бывшего друга.

— Нет, — возразила Эви, — пусть смотрит.

— Какая злая девочка, — восхищенно произнес вампир. — Не знал, что в тебе дремлет жестокость.

— Ты многого обо мне не знаешь! — воскликнула она. — Давай же скорее. Пей! Пока я не передумала.

Гриффидд отбросил меч и приблизился к девушке, с вожделением глядя на нее. Медленно огладил руками ее хрупкие плечи.

— Расслабься… — тихо произнес он, — ты слишком напряжена…

— Будет больно? — поинтересовалась она. Ее тело била мелкая дрожь от волнения.

— Вовсе нет… — он склонился и легонько поцеловал Эви в шею, она закрыла глаза. — Укус древнего вампира может убить, — продолжал шептать он, касаясь языком нежной кожи, а может подарить наслаждение… Все зависит от намерения…

Его голос завораживал, влияя на сознание девушки. Страх отступал, предоставляя место легкой эйфории. Гриффидд продолжал ласкать губами и языком ее шею, опускаясь на плечи и не спеша возвращаясь обратно. Эвелин не заметила, в какой момент он выпустил клыки, а затем аккуратно, и в то же время быстро вонзил их в кожу, достигая вены. Девушка вскрикнула от неожиданной боли, которая тут же затихла, превращаясь в наслаждение, и вскоре ее стон смешался со стоном вампира.

Повелитель жадно глотал кровь, поступающую к нему в рот под давлением. Пил и никак не мог утолить свою жажду.