Одинокая волчица

Зато погребения на «престижных», то есть расположенных в центре города, кладбищах стали практически ежемесячным бесплатным развлечением для граждан. С одинаковыми почестями хоронят и жертв бандитских разборок, и выдающихся в чем-то деятелей. Разница заключается только в том, что роскошные памятники на могилах жертв возникают как по мановению волшебной палочки, а выдающиеся деятели ждут такого знака внимания годами. Иногда — дожидаются, что, впрочем, нехарактерно.

Босса хоронили на Ваганьковском кладбище, прочно вошедшем в официальный список подлежащих осмотру достопримечательностей столицы, и занимающем третье место в негласном списке престижных некрополей. Хоронили не в начале кладбища — покойник не был ни Высоцким, ни Кантаришвили, — а на одной из первых аллей, где каким-то чудом сохранился дореволюционного изготовления склеп в виде чугунной беседки. Эту самую «беседку» несколько лет тому назад Босс лично оформил на себя в качестве места последнего успокоения, завещав со временем положить рядом с собой любимую жену. Пожалуй, эта статья завещания, была небольшой ложкой дегтя в бочке меда, доставшейся Императрице вместе с миллионами и прочим имуществом супруга. Небольшой, но, к сожалению, не единственной.

То ли Босс начитался зарубежных детективов, то ли своим умом его Бог не обидел, но главной «изюминкой» завещания было: в случае повторного выхода замуж безутешной вдовы за человека, чье личное состояние не превышает её собственного, все деньги и недвижимое имущество отходят государству на благотворительные цели. С одной стороны, ревнивый супруг и из гроба бдительно следил за нравственностью оставшейся на земле своей лучшей половины. С другой стороны, как бы заботился о том, чтобы в случае вторичного замужества Императрица не совершила мезальянса и не связалась с человеком, озабоченным только её деньгами.

Прелесть ситуации заключалась в том, что в России было чрезвычайно мало людей, обладающих таким капиталом, а среди этих немногих счастливчиков — практически никого, кто мог бы или хотел связать свою судьбу с достаточно зрелой красоткой, пусть и миллионершей, причуды и стервозный характер которой, к тому же, стали притчей во языцах.

Все эти тонкости Ирине любезно разъяснил Лев Валерианович, оказавшийся, ко всему прочему, душеприказчиком покойного Босса, что для свежеиспеченной вдовы явилось полной неожиданностью. Впрочем, очень скоро она поняла, что сама бы нипочем не разобралась в юридических тонкостях завещания и последующих процедур вступления в права наследства: все познания Императрицы в этой области были почерпнуты из более чем сомнительных источников и вообще могли уместиться на кончике булавочной головки. Даже в своих любимых грезах о вдовстве она не задумывалась о том, как все это будет выглядеть на самом деле.

Лев Валерианович примчался в особняк Императрицы через час после того, как она позвонила. Ранний утренний звонок Льва не потревожил — он давно спал не больше четырех-пяти часов в сутки, а после шести утра — вообще никогда не спал. Если его что-то и поразило в этой ситуации, то лишь волнение, которое он испытал, услышав голос Ирины в телефонной трубке. Новость же, которую она сообщила, была скорее приятной, нежели скорбной. Для Льва Валериановича, разумеется.

— Дорогая моя, — пророкотал он в телефонную трубку, хоть и не сразу, но разобрав, что происходит, — прежде всего, успокойтесь. Нервы вам ещё пригодятся. Я сейчас же выезжаю и буду с вами столько, сколько потребуется.

Голосу он старался придать приличествующую случаю скорбь и даже горе, но в зеркало сам себе строил рожи и даже показывал язык. Продлись разговор подольше, нотки ликования прорвались бы, несмотря даже на прославленную выдержку Льва. Ведь это же надо, чтобы все так удачно сложилось! Попугай взял да и помер! Сам! Причем быстро — не заставил старого друга переживать и со дня на день ждать неизбежного грустного финала. И от другой головной боли избавил: не придется теперь думать, как ускорить приближение этого самого финала. Чем бедолаге помочь, чтобы долго не мучился. А Ирина…

При мысли о молодой вдове Лев только что не облизнулся. Сама Судьба бросала в его руки вожделенный приз, нужно было только с умом использовать ситуацию и ничего сгоряча не напортить. Красавица осталась одна-одинешенька с миллионным приданным — и реальных претендентов на это богатство нет и пока не предвидится. Попугай — да сгноит Господь его душу! — и об этом позаботился, и это предусмотрел. Фактически сам определил единственного возможного своего преемника на супружеском ложе. Фантастика, да и только!