Одинокая волчица

Потом она почувствовала, как к сгибу локтя ей приставили что-то холодное и острое, ощутила легкую боль от укола и несколько мгновений спустя сердце дернулось в последний раз и забилось почти ровно.

Императрица открыла глаза и на сей раз явственно увидела склоненное над ней лицо Музыканта. Безмятежно-спокойное лицо.

— Очнулась? — спросил он. — Ох, красавица, за тобой глаз да глаз нужен. Без присмотра ни на секунду оставить нельзя.

— Что ты мне вколол? — спросила она.

— Да то же, что и всегда, — небрежно ответил Музыкант. — Подобное лечим подобным. Прости, красавица, пока Лариска не вернется, с таблетками придется повременить. Кончились наши с тобой запасы, не рассчитал я. Да и ты их ела, прямо скажем, как леденцы.

— А без Лариски ты уже ничего не можешь? — ехидно поинтересовалась Императрица. — С каких это пор?

— А с тех самых, как Черномор навернулся. Новые каналы найти трудно. Точнее, опасно.

Императрица посмотрела на Музыканта с огромным изумлением: до сих пор ей такого от него слышать не приходилось.

— Ты — боишься? Это что-то новенькое. Сам когда-то говорил: тебя никто не тронет.

— Это когда было! А теперь меня твой же поклонничек сдаст. Чтобы я не мешал вашей дальнейшей счастливой жизни.

— Ты о ком?

— О Льве твоем, естественно. Царе… зверей.

Императрица резко села и сжала пальцами виски.

— Но он же… Он же умер! Не приснилось же мне все это… Да нет, я помню. Хотя… потом он разговаривал с Боссом… с моим мужем. И бассейн какой-то…

— Слушай, красавица, с тобой с ума сойдешь только так. Он умер или в бассейне с твоим мужем беседовал?

Императрица прикрыла глаза и перед ней отчетливо встала картина: Лев Валерианович сползает на пол, стягивая за собой скатерть и приборы. Опрокинутое, перекошенное от ужаса лицо официанта, злая, озабоченная физиономия начальника охраны…

— Он умер, — сказала она, не открывая глаз. — Он умер, все сработало. Я просто слишком много выпила вчера… на радостях. Теперь нас с тобой уже никто не тронет, можешь не волноваться.

— Но это же колоссально, красавица! Это же… Это — совсем новая жизнь! Это нужно отметить! Черт с ней, с Лариской, теперь я могу звонить Химику напрямую, нас действительно никто не заложит и не тронет… Прикажи кофе, красавица. Побольше и покрепче. Мне нужно вспомнить телефон Химика. Хотя… Хотя у нас, кажется, ещё одно важное дело есть.

— Какое?

— Пожениться. Ты ещё не раздумала? Нет? Значит, так: кофе — раз, ЗАГС — два, Химик — три. В такой вот последовательности. Вопросы есть?

— Есть, — усмехнулась Императрица. — Кого ты собираешься взять в свидетели? Без них, боюсь, нас ни за какие деньги не распишут.

Она встала с постели, потянулась и направилась в ванную, бросив через плечо:

— Кофе сам прикажи. Хочешь быть хозяином — привыкай.

И, не дожидаясь реакции, скользнула за дверь.

Пожалуй, это было единственное помещение в особняке, где Императрица чувствовала себя комфортно и уютно. Возможно, потому, что только ванную муж позволил ей отделать так, как ей хотелось, и потому же сам туда никогда не заходил, утверждая, что подобную пошлость можно встретить только в публичном доме. Сама Императрица публичные дома видела только в кинофильмах, лично побывать не пришлось, Босс очень вовремя на ней женился. Ей самой ванная казалась воплощением самых изысканных грез.

Пол и стены большой комнаты были выложены малахитом, чаша маленького бассейна, умывальник и прочие сантехнические прелести были из зеленого мрамора, краны и ручки сверкали золотом и все это великолепие буквально утопало во вьющихся растениях, пальмах и прочих экзотических цветах, то ли настоящих, то ли искусственных. Перед огромным, во всю стену зеркалом стоял столик с баночками и флаконами, кресло, обитое зеленой кожей, а сбоку — такая же кушетка. Но «гвоздем» этого интерьера была стеклянная стена, одна сторона которой утопала в бассейне, а другая — в небольшом пруду, который находился уже вне дома. Возможно, именно это ощущение простора и привлекало Императрицу, большую часть времени проводившую фактически взаперти.

«Ну, и что ещё нужно для счастья? — подумала она, окунаясь в теплую воду бассейна. — Молодая, красивая, свободная… Не гневи Бога, подруга, ты же не хочешь променять все это на совмещенный санузел с цементным полом. Вот именно, и нечего устраивать глупые истерики. И с таблетками все наладится, все будет прекрасно».

Она посмотрела сквозь стеклянную стену: в идеально чистой воде пруда медленно плавали какие-то экзотические рыбки. Ну вот и готовый аквариум для Музыканта, будет ему хороший свадебный подарок. Пока тепло, пусть поиграет, а там видно будет, может, он павлинов захочет завести или обезьян. Почему бы и нет, в конце концов? Чем бы дитя ни тешилось… Главное, чтобы её любил, а он, кажется, любит.