Одинокая звезда

Нет, все-таки он выбрал слишком замысловатую манеру общения. Его просто не поняли, потому что Скрэбб пошевелил ноздрей и вознамерился дать этому господину в личико. Тодоровски мигом оценил ситуацию и быстро избрал новый подход:

— Жрать хотите?

Еще бы не хотели! Голодные идиоты сразу почувствовали к нему доверие и подошли ближе. Полпенни даже как-то удалось свести глаза в фокус. Фунт заглянул в машину, ожидая, что увидит на заднем сиденье кучу всякой всячины. Но там было пусто.

Тодоровски поспешно и с максимальной простотой изложил перед ними свой план, согласно которому следовало зайти в кондитерскую миссис Варески. Сначала, согласно его соображению, следовало накормить братцев Дак. А потом уже выступить с деловым предложением, от которого эти чучела едва ли смогут отказаться.

Братцы просияли: кондитерская миссис Варески всегда представлялась им земным раем, куда вход простым смертным заказан. Они закивали головами и торопливо двинули к румынской кондитерской, до которой не близко. Но тут судьба, очевидно устыдившись утренних упреков, которые адресовали ей несчастные детишки миссис Дак, прямо-таки раскрыла щедрые объятия и одарила их благодеяниями:

— Эй! Куда же вы?! Садитесь в машину! — воскликнул Тодоровски. И тут же добавил по возможности ласковым голосом:

— Хотите покататься?

Недавнее видение Скрэбба вдруг начало превращаться в чудную реальность: покататься в машине! Оба были донельзя счастливы. На их немытых физиономиях выразилась простодушная радость.

Однако, подъехав к кондитерской, Марк сообразил, что появляться у румынки в компании двух помойных недоумков было бы совсем неумно. Всё-таки, ему тут ещё завтракать придётся, и не раз.

— Сидите-ка вы тут. — сказал им озабоченный Марк Тодоровски. — А я сейчас пойду, чего-нибудь куплю.

Братцы пребывали в неземном восторге и радостно обменивались впечатлениями:

— Фунт! — торжествующе воскликнул дылда Скрэбб, поднимая грязный большой палец.

— Полпенни! — охотно соглашался тощенький Вонючка.

Через несколько минут Тодоровски вышел с большим пакетом всякой недорогой снеди: он скупил у миссис Варески за бесценок подсохшие пирожные, подгоревшие булочки и прочее, что подешевле, так как знал, с кем имеет дело. А так же пару больших пластиковых бутылок лимонада.

Марк поспешил убраться с людских глаз куда-нибудь за город, на природу. О природе братья имели самое смутное представление, но почему бы не посмотреть?

Художник гнал быстро, но еще быстрее братцы поглощали угощение. Природа находилась совсем недалеко от вагончика, в котором жило семейство Дак. Там, продуваемый ветерком, вдали от посторонних взглядов, Марк Тодоровски начал объяснять Фунту и Полпенни, чем им предстояло заняться. Он был уверен, что эти двое не откажутся, и точно не ошибся. Мало того, что они будут стараться из любви к делу, да еще и паек будут получать за работу, причем независимо от результата.

Хитрый Тодоровски предложил им слежку за дорогим Дарби. Братья Утки должны наблюдать за своим братцем и докладывать Марку все, что только обнаружат. Не сегодня-завтра он ожидает, что Дарби будет вертеться возле дома ювелира. Им надо прятаться за кустами и поглядывать во все глаза. Вот и все. Надо ли говорить, в каком восторге были оба идиота?

***

Марк Тодоровски днем ранее встретился, как и было условлено, с Дарби в кондитерской. Он заметил этого парня еще до того, как познакомился с ним у дверей магазина мистера У. Юный полукоп вообще фигура в городке приметная, он у всех на виду. Совершенно очевидно даже постороннему взгляду, что он буквально кладезь информации, если только уметь к нему подобраться.

Этот парень сразу показался Марку недоумком, это было совершенно очевидно. И Марк думал, что сразу и легко расколет его. Поэтому ему стало так забавно, когда он нечаянно свалил этого молодого дурня, воображавшего себя полицейским, с ног да еще таким уморительным способом: дверью по заду. Ну просто анекдот!

Марк даже позволил себе порезвиться: сначала он повел себя так искренне, так располагающе, что дурень проникся доверием и перестал конфузиться. Было совершенно очевидно: тот радуется, что над ним не посмеялись. А так произошло бы наверняка, выходи из дверей не интеллигентный Марк, а кто-нибудь из местного населения. Вроде тех простых ребят, что усердно сидят в пивной, как на работе.

Только что Марк имел беседу с корейцем и кое-что узнал для себя полезное. Тодоровски представился художником-реконструктором, хотя сам имел не совсем точное представление, что это за птица. И наплел такую ахинею, чтобы напустить важности перед простаком Дарби. Он очень потешался, произнося всю эту высокопарную чушь, которую тут же и выдумал. Малыш откровенно робел перед изысканными манерами явно столичного гостя, перед его всепобеждающей любезностью.