Одинокие ночи вдвоем

И тут Адам, до которого дошло, что я могла подумать, услышав такое, смутился.

– Да она сама мне рассказала… Она же последнее время выпивала… Ей хотелось с кем-то поделиться, вот она и рассказывала мне о себе, об аллергии… Глафира, а ты что такое подумала? Я понимаю, сейчас не та ситуация, чтобы признаваться в своих чувствах, но тем не менее… не знаю, чем закончится эта история, но ты должна знать, что для меня существует только одна женщина – это ты, Глаша…

Лиза, закатив глаза, отвернулась. Похоже, ее нервировал и сам Адам, и его признание, которое она посчитала несвоевременным, отвлекающим от главного.

– Я же бармен! – воскликнул в сердцах Адам. – Да мне все в жилетку плачутся! У кого-то проблемы, у кого-то просто плохое настроение… Люди приходят в ресторан зачастую, чтобы напиться и излить кому-то душу. И, если не находится, кому все высказать, говорят мне! Глафира, ты должна это понимать. Вот встань рядом со мной, и ты наслушаешься разных историй.

– Адам, ты упомянул доктора, который и поставил ей этот диагноз… Вероятно, это какой-то реальный врач, аллерголог… – Лиза сделала запись в своем блокноте. – Значит, надо его найти. Это, думаю, важно. А вдруг она сказала правду, и у нее на Ананьева была настоящая аллергия… Это ужасно противно, больно… У меня была как-то аллергия, правда, не на мужчину, а на какой-то цветок… Итак. Давайте остановимся на дочери Дины. Как ее зовут? Оля? Как она выглядит? Хорошая девочка?

– Очень хорошая. Ей пятнадцать лет. На вид скромная, тихая и очень переживает из-за матери. Ей больно осознавать, что мать не хочет ее видеть, что она как бы променяла ее на мужика, от которого сама же и страдает…

– Какие суммы передавала Дина дочери?

– Понятия не имею, конверты были запечатанные. Но Оля говорила, что денег ей вполне хватает на жизнь, что у нее все есть.

– Так, а где она живет, эта Оля? Квартиры-то собственной у Каракозовой нет, она ее прохлопала…

– Сначала она жила на съемной квартире, в Иловатске. Но потом… А потом начинается самое интересное. Эту квартиру неожиданно продали, и Оля осталась бы на улице, если бы не сосед. Вдовец. Он предложил Оле пожить у него.

– Вдовец… – вздохнула я. – Что-то часто в последнее время нам с тобой, Лиза, встречаются вдовцы.

– И не говори… молодой вдовец?

– Я точно не знаю. Но Дина разыграла передо мной настоящую трагедию… Пришла уже поддатая, еще заказала виски, кажется, и начала рассказывать, какая у нее дочь непутевая, связалась со взрослым мужиком, переехала к нему…

– Вообще-то она правильно раздраконилась… Но только что она сама лично предприняла, чтобы забрать дочь? Она вообще что-нибудь сделала?

– Думаю, что нет. Больше того, потом у меня сложилось впечатление, что она как будто бы даже в душе и успокоилась, что дочь прибрали… Что у нее одной проблемой стало меньше.

– Вот сволочь…

– Она сняла квартиру здесь, в городе, водила туда приятелей… Сначала потихоньку, а потом открыто…

– Неудивительно. Она же сбежала от Ананьева, прихватив денежки и еще что-то… Словом, ушла от него не с пустыми руками. А что с Олей?

– Она до последнего передавала для нее деньги. Но они так и не встретились…

– Оля приходила одна?

– Несколько раз с ней была женщина… Молодая, очень приятная на вид. Они держались как подруги.

– Не слышал, о чем говорили?

– Нет. Оля взяла у меня конверт, они заказали кофе, посидели немного и ушли.

– А Ананьева здесь не было?

– Я не знаю, как он выглядит. Может, и был.

– Я так думаю, что если бы он искал Дину здесь, то непременно обратился бы за помощью к тебе или своему земляку, Агишину… Я только не поняла, почему задержали тебя? Как так случилось?

– Да обыкновенно. Она пришла в очередной раз, напилась и попросила меня отвезти ее. А у меня как раз смена заканчивалась. Она хорошо платит…

– Значит, это было не первый раз? – спросила я прокурорским тоном.

– Нет…

– И ты провожаешь ее прямо до квартиры?

– Когда сильно пьяная, то да. Не могу же я допустить, чтобы она свалилась где-нибудь возле подъезда в снег или лужу…

– Какая у тебя мерзкая работа, – фыркнула я так, словно уже была женой Адама и теперь выговаривала ему все свои претензии, собираясь предложить перейти на другую работу.

– Обыкновенная работа, – пожал плечами Адам. – Но я не понял, почему задержали именно меня. Я же обыкновенный бармен, который лишь в очередной раз подвез клиентку. Какой смысл мне было убивать ее? Она же мне просто никто. Чужой человек. Между нами никогда не было никаких отношений. Лиза, что мне делать?

– Да ничего. Ждать. Если ты не убивал, значит, в ее квартире не обнаружится твоих следов. Ты же не заходил в ее квартиру?

– Нет. Довел до порога, и все… Правда, схватился, думаю, за ручку двери. Я же почти волок ее.

– Ладно, разберемся. А пока что, Адам, наберись терпения, посиди в камере… Надеюсь, тебя там не бьют?

– Нет. Я там вообще пока один…

Лиза вышла из кабинета и вернулась уже с Мирошкиным.

– Сережа, может, отпустишь его? Какая-то сволочь убила Дину Каракозову, а в камере сидит достойный человек… Просто потому, что подвез эту пьяную особу домой. На ноже разве есть отпечатки его пальцев?