Одинокие женщины

О'кей, она отомстила ему так, как хотела. А он лишний раз съел превосходный обед. Можно считать обмен справедливым. И в одном по крайней мере она права: у него не будет недостатка в утешительницах. В Нью-Йорке полно сговорчивых женщин, а он все еще достаточно молод и обаятелен. И к тому же весьма состоятелен.

Все, что ему остается, — подобрать оставшиеся концы, пока до них не добрались адвокаты, эти акулы. Только и знают, что ставить все с ног на голову и требовать денег. Кстати, адвокат Розмари — настоящий кровопийца, глотку перегрызет за одно несчастное пенни!

И Алекс решил, что лучше всего прямо переговорить с Розмари. Он сумеет ее образумить. Будет строгим, но справедливым, с упором на «строгий». Одним глотком выпив полбутылки «пепто-бисмола», Алекс зашагал вниз.

— Верно! — заявил он. — Давай перейдем к делу. Полагаю, ты бы хотела оставить дом за собой.

— Хотела, — отвечала Розмари. — Этот дом принадлежит семье.

— Ах-ха, — фыркнул он, что-то высчитывая в уме.

— Вместе с обстановкой, — напомнила она.

— Как хочешь, — отвечал Алекс. — А теперь давай делить все поровну.

«Проклятый адвокатишка настаивал на дележе фифти-фифти всего нажитого после свадьбы. Если Розмари собралась оставить себе дом — мне же лучше. Прежде всего надо позвонить перекупщику и поинтересоваться ценой дома и обстановки. По самым строгим прикидкам, это будет не меньше полумиллиона. Точно. Стало быть, такова ее доля. Затем, чтобы уравнять ее с моей, мы вычтем приблизительно такую же сумму из стоимости наших вложений. Если после этого что-то останется еще — мы снова разделим пополам».

— Итак, выходит, что мне достанутся акции, а тебе — дом, — заключил он.

— Какие акции? — спросила Розмари.

— Что значит «какие акции»? — опешил он. — Наши акции. Компании «Рейнолдс», «Компута-Рама», тот дурацкий маленький банк, с которым я недавно имел дело. — Он перебирал названия с возраставшим аппетитом. Наверняка продажная цена акций успела подрасти до миллиона. «И, конечно, нельзя забывать про „Биохим“, — добавил он про себя, — они пойдут не меньше как два к одному».

Розмари терпеливо выслушала его и расцвела милой улыбкой.

— «Рейнолдс», «Компута-Рама»… — покачала она головой. — Ну, я вряд ли знаю все эти фирмы, но ведь ты сам говоришь, что в таких делах я ничего не смыслю. Скажи-ка, эти загадочные акции — они ведь куплены на мое имя?

Впервые в жизни Алексу Маршаллу показалось, что он заглянул в ад.

— Боже мой, Розмари! Ты отлично знаешь, как я их приобрел. На твое девичье имя, Розмари Бэйнтер! Но ведь ты понимаешь, что от этого они не стали твоими! — Он нервно забарабанил пальцами по столу. — Впрочем, не важно. Они также являются совместно нажитой собственностью, как, скажем, дом или машины. Так что не пытайся кусаться, не то мигом окажешься в суде.

— Ай-яй-яй, какие выражения, — ужаснулась она. — Лучше тебе быть повежливей, Алекс. К тому же у мужчин в твоем возрасте запросто может случиться удар. Смешно, ты ведь всегда уверял меня, что бываешь холоден как лед, когда ведешь переговоры. Значит, это была еще одна маленькая ложь. Ну что ж, все, что я могу сказать, — в жизни не слышала про эти акции. Насколько я могу судить, их вообще не существует. Но если они все же существуют, если они приобретены на мое имя, я не могу не задать вопрос: откуда они взялись? Как их приобрели? С помощью каких-то махинаций? Извините! Но ведь это противозаконно! Конечно, мне далеко до таких гениев, как ты. Я, простушка, позволила мужу распоряжаться моим именем. Но простушка или нет, я знаю, в чем заключается долг законопослушного гражданина. И если акции существуют, Алекс, то я обязана поставить в известность службу безопасности.

— Ты не сделаешь этого! — ахнул он. Но одного взгляда на нее было достаточно, чтобы убедиться в обратном.

— Одному Богу известно, чем это кончится, — продолжала Розмари. — И если даже тебе удастся избежать тюрьмы, то это наверняка положит конец твоей карьере! Потому что я уверена: человек, преступивший закон, предавший доверие своих компаньонов, торговавший их тайнами, до конца своей жизни не сможет найти работу. Алекс, детка, ты попался!

— Розмари! — бледный как мел воскликнул Алекс. — Что ты со мной делаешь?

— Именно то, что ты делал со мной! — Сахарная оболочка наконец-то слетела, крем и глазурь обвалились, в ее глазах горела непримиримая ненависть. Алекс почувствовал, как волосы встают дыбом. Он не верил, что такое могло случиться. Его собственная жена — милая, добрая, терпеливая, домовитая Розмари — обчистит его до нитки после всех прожитых лет! Он же верил ей…

— Я тебе верил! — выкрикнул он. — Я всегда тебе верил до конца! Как ты можешь так поступить со мной?