Одинокий демон. Златовласка зеленоглазая.

Озарившая было лицо Стефании радость потускнела, увидев выражение, с которым Диний смотрел на неё. Нахмурившись, девушка протянула принцессе маленький узкий конверт. Молча приняв его, принцесса чуть кивнула и продолжила хмуро разглядывать баронессу, не спеша его вскрывать. Стефи была в блестящих чёрных сапогах до колена, на высоких тонких каблуках. Сверху – не застёгнутая штуковина, классифицируемая Эри как "пиНджак длинный, женский, до бёдер", под ним – белая шёлковая блузка с салатовым шейным платком, заколотым серебряной брошью с фиолетовым камнем. Чёрного лёгкого шёлка широкие короткие штанишки, чуть заправленные в сапоги. Чёрный пояс с большой круглой пряжкой, по которой разбежалась россыпь мелких прозрачных камней, и висящий на нём, на толстой серебряной цепочке, небольшой кинжал. Тоже в ножнах чёрного цвета с серебряными кольцами по ним и рукоятью кинжала тоже из серебра. Плюс – строгая причёска, помада на губах и тушь на ресницах. На лацканах пиджака – значки тёмного и целительского факультета и орден. Стефания была в образе воительницы. А именно – "боевая магесеса в строгом костюме". Отцом образа был Эри, маявшийся бездельем в промежутках между состояниями беспамятства. Стефания, получившая из имперской канцелярии деньги, положенные ей за орден, оплатила материал и работу портного. Она конечно понимала, что приглашена во дворец не на официальное мероприятие, а на домашние посиделки, но другого наряда, достойного того, чтобы появиться на глаза принца, у неё не нашлось. Конечно, она заказала себе два новых платья, но в никакое сравнение с Эриной "концепцией" они не шли. Нет, они конечно очень миленькие и ей весьма идут, но сейчас это было – не то. Для выяснения отношений, костюм с элементами мужской одежды и военными атрибутами подходил лучше. Стефания чувствовала себя в нём гораздо уверенней. Да и смотрелась она в нём… Как сказал Эри – "отпад обалденный". Когда она шла до кареты, студенты, случайно попавшиеся навстречу, стали ярким подтверждением его слов. Да и сейчас, приглашённые гости, заметив Стефанию, прекратили разговоры и, выстроившись в шеренгу, молча разглядывали её наряд.

– Баронесса, вы прямо как с поля сражения, – наконец произнесла Сюзанна, пару раз обежав её глазами сверху донизу, – но мы сегодня собрались всего лишь выпить чаю…

– Благодарю вас, – склонила голову Стефи, – прошу великодушно простить меня, но я хотела бы просто поговорить с его высочеством принцем… если, конечно… он не против…

Стефания перевела взгляд на принца и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Да…? Вы отказываетесь от моего чая? Как неожиданно… А что же господин Аальст? Ему тоже не нравится чай?

В голосе принцессы была издёвка.

– Господин Аальст ранен в сражении и его состояние сейчас таково… – вздохнув при этих словах, сказала Стефания, – что он не может… отдать дань уважения вашему гостеприимству.

– Вот как? – нахмурилась принцесса, – я не знала… А что с ним? Как тяжела его рана?

– Ваше высочество, я думаю, что он всё объяснил вам в своём письме…

Принцесса перевела взгляд со Стефании на конверт, который она держала в руке. Бросив быстрый взгляд на гостей, она вновь вернулась к конверту. Разорвав его с краю, вынула сложенный листок и, развернув, принялась читать. По мере чтения, хмурое выражение её лица изменилось на удивлённое, само лицо вытянулось, а глаза распахнулись.

– Это… правда? – растеряно спросила принцесса, обращаясь к Стефании.

– Что… правда, ваше высочество?

– Он действительно потерял свои способности?

– Да.

Присутствующие гости зашептались. Сюзанна на несколько секунд задумалась, чуть прикусив зубкам нижнюю губу. Затем, она видно приняла решение.

– Прошу меня простить… – не обращаясь ни кому конкретно – я сейчас.

Закинув назад голову, и ни на кого не взглянув, она быстро вышла из зала. Принц задумчиво проводил её взглядом, до закрывшейся за ней двери. Затем он нехотя перевел взгляд на Стефанию и спросил: И что же вы хотели от меня, баронесса?

– Я хотела поговорить… – тихо произнесла та.

– -

– Отец… как ты мог? За что? – трясущимися губами спросила принцесса Сюзанна. Глаза её на бледном лице стремительно наполнялись слезами.

Растерянный император, застигнутый врасплох за удачно складывающейся партией в бильярд, несколько испуганным движением прижал к себе кий.

– Что… Что я сделал?

– Послал Аальста на войну. Он же меня любил… А ты его послал на войну… Я думала это политика, и нужно просто немного подождать… пока всё измениться… Просто он тебе не понравился… А мне он нравился… Ты ведь убил его… Он не представляет, что теперь будет делать без своих способностей… Он теперь никто… За что, отец, ну за что так… так жестоко? Ведь он же хороший… Он меня спас. А ты…

Горло Сюзанны славил спазм. Сквозь слёзы, прижав к груди сложенные руки, принцесса жалобно смотрела на отца. Хайме замер с выпученными глазами и приоткрытым ртом.

– Отец, ты жесток… так поступать со мной и моими друзьями… Мне очень больно… ты меня не любишь… Я хочу умереть!

Зарыдав, принцесса бросилась прочь из бильярдной, прижав руки к лицу.