Одинокий фонарь

Потягиваясь на нагретых простынях, я вспомнила, как женщина хорохорилась, пыталась хамить и настаивала на том, что у нее здесь прав больше, но… Многим она попросту мешала назойливыми советами, в то время как свою работу она не делала, сваливая ее на других. Да и шеф дал мне понять, что либо я разбираюсь с этой проблемой мирно, либо мои услуги здесь и не нужны. Вопрос компетенции! Люди, даже и имеющие лидерские качества, далеко не всегда умеют правильно выстроить политику общения с коллегами.

У меня не осталось выбора, кроме как честно предложить ей подписать уже оформленное увольнение. И если бы не заранее полученная подпись генерального директора на этом листке, мне было бы намного сложнее. Но шефу она и сама давно надоела, и ее заслуги перед фирмой уже не выглядели столь впечатляющими. Решение об увольнении он оставил за мной. После этого она долго плакала у меня в кабинете и жаловалась на жизнь. Стакан воды, салфетки и капли пустырника из медчасти заняли в итоге около получаса. Но, кажется, возымели свое действие.

Так что, лежа в субботнее утро в постели на свежем белье, все еще немного похрустывающем после стирки и глажки, я чувствовала себя если не победителем, то хотя бы на пути к лучшему.

Макс посапывал рядом, запрокинув руку наверх. Напряженные черты лица серьезного начальника разгладились, временами сопение переходило в храп. Такой забавный и родной человек и даже на уголок пододеяльника по носу не реагирует. А, нет, реагирует!.. И нечего кусаться, пытаясь уложить меня рядом… или хотя бы на себя, потому как я была против укладываться вообще.

– Мадам, вы что-то быстро выспались… – недовольно проворчал со сна. – Неужели ночью было мало?..

– М-м… – довольно улыбнулась, вспоминая подробности.

Утыкаться носом в его горячую, вкусно пахнущую шею, лежа при этом на нем, было немного больно. Хотя бы потому, что ноги нещадно ломило от таких продолжительных ночных экспериментов, – мы словно дорвались друг до друга. Расплата неминуема. Но как было сладко само преступление!..

– Ну… Я не знаю, может и мало… А хочешь кофе?

Макс поморщился, не открывая глаз, и настойчиво прижал мою голову к своей груди.

– Спи.

Соня, соня!.. Это кто еще из нас соня!.. Мне же потискать его хочется, зацеловать и вообще вместе радоваться новому дню, а он – «спи!».

Я вздохнула, улыбаясь. Сегодня мне предстоит провести большую часть дня одной, и от этого утро было с легким привкусом грусти. Макс хотел встретиться с друзьями в баре, – не навязываться же теперь? Он и так все выходные со мной, имеет право отдохнуть немного иначе. Да и мне нужно было в тренажерку…

Легонько поцеловала ямочку на щетинистом подбородке и отползла в сторону. Пусть спит.

Одним ловким прыжком наглая сиамская морда очутилась на моем проминающемся под мягкими лапами одеяле. И это только лапы мягкие, а весит эта зараза шесть кило, – я взвешивала! И каждый его шаг ощущался болезненно, но шелохнуться я боялась. Знала не понаслышке, что балансируя и сопротивляясь, он выпускает свои крюгерские когти. Проще перетерпеть и потом прогнать. Принюхавшись и моргнув голубыми глазищами, Дамьен отправился на место между мной и Максом, где и улегся пузом кверху, не имея ни стыда, ни совести!

– Дам, какой же ты наглый… – вздохнула, покорно почесывая подставленное пушистое теплое пузо любимца.

Кот утробно заурчал, составляя с любимым гусаром мини-оркестр, играющий в унисон.

Готовя завтрак для нас, я пританцовывала под музыку у плиты под любимую рок-радиостанцию. Макс пришел на запах кофе, стоило только снять турку с плиты, и в этом он был умильно постоянен. И я даже не сразу заметила этот внимательный взгляд, направленный куда-то чуть пониже моей поясницы. Обернулась, убеждаясь, что не испачкала короткие шортики или бедра.

– Ты чего там увидел?

Улыбка возлюбленного гусара стала совсем уж мечтательной и хулиганской. Поймал меня, – чуть кофе не расплескала! – И, горячо дыша под грудью в живот, с притязанием стал исследовать заднюю часть шортиков.

– Так… Кто-то спать хотел?! – шутливо шлепнула по рукам. – И вообще… Кофе стынет! Ну, Макс!.. – рассмеялась.

– Погоди… Тут честь и совесть надо отстоять! Вот тут честь, – чуть прикусил попу, – а вот тут, – расстегнул молнию на моих шортиках, – тут, знаешь, похоже, совесть…

Игривые, щекотные поцелуи животика были смешаны с нашим смехом. Не очень-то Макс и настаивал на немедленном раздевании, больше шутя и возясь, а я не торопилась упрекать его, наслаждаясь этой возней. Откровенно гладить друг друга не ради секса – новое, удивительное удовольствие. Новый глоток доверия из кубка отношений – сладкий, пьянящий!