Одинокий фонарь

Ночь и без того вышла насыщенной. Начиная с неторопливых поцелуев, вперемешку с вкусными улыбками и внезапными поворотами. Сейчас я не смогла бы точно сказать, в какой момент расслабилась настолько, что перестала думать о проблемах на работе и том, насколько привлекательна в приглушенном свете ночника. Постепенно, под покровительственными поцелуями вдоль спины и живота, я словно влилась в незримый поток ласк. Отвечать ему тем же, заводить его, игриво прижиматься и тереться попкой, оказалось таким же удовольствием, как если бы расслабиться и ничего не делать, лишь изредка стеная.

Я смущенно раскраснелась, глядя на Макса и вспоминая, как мы перехватывали друг у друга инициативу, распаляя, дразня. Очень стыдно и приятно было очутиться вдруг без белья, оседлав его лицо. Пропустила момент, когда трусики окончательно улетели за пределы кровати, а Макс сам подтянул меня на руках к своему рту, лежа при этом на спине. Никогда и ни за что бы не согласилась добровольно на эту позу, – там ведь дышать ему сложно, и вид, наверное, не самый удачный, но… Кажется, возлюбленного гусара в тот момент меньше всего волновали подобные мысли. Да и спустя всего несколько секунд постыдного удовольствия, я забыла о своих страхах. Лишь щетина немного царапала нежную кожу бедер, но от того только придавала пикантности происходящему.

На кухне звякнул заварник, случайно задетый локтем Макса, и я очнулась от воспоминаний о ночи. Обняла любимого, слегка прикусывая его левую мочку уха, – одну из тайных слабостей, как оказалось сегодня, в процессе экспериментов.

– Мм!.. Девочка моя шаловливая… – улыбнулся, целуя в губы и усаживая меня на колени.

– Кофе остынет, – откинула свои упавшие на лицо волосы, с которыми боролась всю ночь.

Не любит Макс заколки и резинки в волосах. Ему нравится зарываться в них лицом, слегка прихватывать в момент страсти и просто трогать. Как и сейчас – зажал локон пальцами, наслаждаясь его гладкостью, рассматривая.

– Пусть стынет. Не хочу никуда торопиться.

Помолчал, снова улыбнувшись, едва взглянул в мое лицо.

– Что? – смутилась. – Такая смешная?

Едва заметно покачал отрицательно головой, задумчиво разглядывая меня. Потянувшись ко мне рукой, он бережно провел пальцем по моей щеке.

– Ты выглядишь счастливой. Словно светишься… Мне почему-то очень приятно от этого. Ты какая-то такая… – задумался на секунду, – моя.

Я фыркнула, промолчав. Юрка тоже твердил, как попугай в брачный период: «моя, моя!..» А толку – то? Сегодня мне, завтра вон, Марине…

– Мне было хорошо сегодня ночью, – улыбнулась. – Тебе, надеюсь тоже?

– М-хмм… – мурлыкнул утвердительно, не размыкая губ и не сводя с меня плутоватого взгляда.

– Может, поэтому и кажутся тебе всякие спецэффекты?.. – процедила сквозь зубы шутливо и поцеловала в краешек улыбающихся губ. – Светящееся лицо и все такое…

– Неа, – потянулся до хруста. – Я давно уже заметил. Или хочешь сказать, что я неправ?

Вздохнув и перестав улыбаться, я посмотрела в безмятежно-расслабленное, улыбающееся лицо любимого мужчины.

– Не знаю, – отвернулась к столу, слезая с коленей. – Давай позавтракаем? Я есть хочу.

Он не стал спорить и доказывать что-либо. И я была ему благодарна за это.

Мой «вездеход» после диагностики и серьезной починки вел себя на дороге удивительно послушно! Может, и не стоит продавать любимицу, раз можно все исправить? Она и вместительная, и удобная, да и привыкла я к ней. Как тут расстаться?

Двигаться в субботнем потоке машин по широкому проспекту, мимо торговых центров, кинотеатров и метро – почему-то от этой езды голова стала пустой, и засевшая в ней назойливая мысль о том, что Макс – очередной собственник, как и все мужики, быстро растворилась в ритме рока из колонок и движения вперед. Будь что будет. Жизнь – это здесь и сейчас, а не завтра и не вчера. И в данный момент меня все устраивает. Даже удивительно, насколько!..

На стоянке перед зданием спортзала раздался звук клаксона, пока я забирала из машины спортивную сумку, цокая каблучками полусапожек по осеннему асфальту, заваленному мокрой желтой листвой. Я обернулась, распрямляясь. Мужчина спортивного вида, припарковавшийся неподалеку, широко улыбнулся мне и показал кулак с оттопыренным большим пальцем вверх. Маньяк. Еще один на этой неделе.

Солнце слепило глаза, пахло прелой почвой и мокрым асфальтом. Ну его, этого улыбчивого… Я поспешила ретироваться, поправляя на всякий случай юбку-миди.

Заниматься в чистом, просторном зале под бодренькую музыку – отдельное удовольствие. Как и разминать ноющие мышцы – сродни мазохизму. Больно, порой до слез, но… приятно!.. Зато в зеркале раздевалки небольшие результаты уже заметны: и кожа стала упругой, и цвет лица заметно улучшился. Даже настроение поднялось, какая я умница!