Одинокий некромант желает познакомиться (СИ)

Калевой забился в угол с очередною книгой вида превнушительного. Кажется, «Основы малой руники», правда, глядел он не столько на книгу, сколько на новенькую. А та, устроившись на кровати с ногами, глазела на прочих.

…говорить, что девчонка, не стали.

Пока оно не видно, а там… глядишь и привыкнут. В общем, Глеб очень надеялся на очередное чудо.

— А у тебя правда батька черным магом был? — донеслось из-за двери.

Миклош?

Самый спокойный из всех.

— А что? И проклинать умел?

Ответа он не услышал. Дверь притворил и…

Анна сидела на веранде.

Плетеное кресло-качалка, белый плед, почти соскользнувший на пол. Светлые волосы и светлая кожа… чересчур уж светлая.

— А вот если бы вы не дурили, — сказала она, подтягивая трость к себе, — мне бы не пришлось вставать и отворять вам калитку.

— Я могу и здесь постоять.

Глеб с удовлетворением отметил, что охранная система разрослась. Еще пару дней и поле станет равномерно-плотным.

— И испортить остатки моей репутации?

Она ступала осторожно, то и дело останавливаясь. И старалась не морщиться, только получалось плохо.

— Болит?

— Устала, — она все же дошла до калитки. — Может, вы все-таки…

— Доверяете?

Она пожала плечами и осторожно коснулась зверя, который держался рядом, но будто бы в тени.

— И доверяю. А еще знаю, что когда-нибудь наступит нехороший день. И я просто-напросто не дойду до калитки. Не важно, вам ли открыть… кому-нибудь еще. Что тогда останется?

Ветер перебирал светлые прядки ее волос.

— Я как-то не подумал о… извините.

— И вы меня. Иногда я становлюсь раздражительна.

Она посторонилась, пропуская его, и калитка закрылась, восстанавливая контур.

— Сегодня я весь день бегала… то мальчики, то Павел… вздумалось ему договора старые поднимать. То рабочие опять же. Весь сарай развалили. Делают красиво, а я с самого начала говорила, что в этом нет смысла. Вам мотор не нужен?

— У меня есть.

— Будет два, — она все же наклонилась и потерла ногу. — Еще раз простите… иногда оно совершенно невозможно.

Проклятье оживало.

Оно не стало больше, скорее уплотнилось.

— Вы позволите? — Глеб не стал дожидаться ответа.

Он подхватил Анну на руки и отнес к креслу.

— А трость?

— И трость. Сейчас. Новая?

— У меня их целая коллекция, — не то пожаловалась, не то похвасталась Анна. — Должна же у женщины быть хоть какая-то маленькая слабость?

— Должна, — Глеб поставил трость рядом с креслом и обошел его, оказавшись за Анной. — Будьте добры, скажите голему, что я не собираюсь вредить вам. Я хочу лишь взглянуть.

— Слышал, Аргус? Он друг. Трогать нельзя. Что бы ни случилось, трогать нельзя.

Голем шевельнул кончиком хвоста. Надо полагать, это означало согласие.

А Глеб коснулся холодных висков.

— Закройте глаза. Попытайтесь расслабиться. Меня здесь нет.

— Вы здесь очень даже есть, — возразила Анна. — Но я попытаюсь… а говорить можно?

— Если хотите.

— У меня ощущение, что я сегодня целый день говорю… сначала с мальчишками.

— Они вас расстроили?

— Нет, — она на мгновенье замолчала и тряхнула головой.

— Сидите смирно.

— Извините. Просто… просто я представляла это несколько иначе. Я говорю. Они слушают.

— Внимательно, не пропуская ни слова…

— Именно.

Глеб не видел ее лица, но мог бы поклясться, что Анна улыбнулась. А вот проклятье ожило. Ему не нравилась эта случайная ее радость. Тьма внутри перекатывалась, впрочем, не способная выйти за пределы отведенных ей границ.

Якоря Земляной хорошо поставил.

И ядро изолировал.

Но не поможет…

…дед молчит.

И вправду злится? Или же дело в другом? Он старый. И даже тогда, когда Глеб имел неудовольствие общаться с ним, был несколько не в себе. Может, годы взяли свое?

…тогда Алексашку дернули бы.

Двор Его императорского Величества не может обойтись без своего Мастера.

— Вас они уважают, — пожаловалась Анна.

— Скорее боятся. И еще понимают, что их будущее зависит от меня. Они… больше думают о будущем, чем другие дети. Да и в целом… не стоит воспринимать их именно как детей.

— Это я уже поняла.

Тьма… ощущала присутствие Глеба, его близость, и желала познакомиться.

С удовольствием.

Но взамен… с тьмой всегда так, нельзя требовать, не предложив ничего взамен. И что она хочет? Что успокоит ее настолько, чтобы проклятье уснуло? Глеб ведь просит немногого. Он не собирается убирать его совсем. Он не настолько самоуверен. И тьма получит обещанную жертву, а пока…

…выкуп?

Какой?

…память? Она не отказалась бы заглянуть в Глеба, убедиться, что с прошлой их встречи не произошло непоправимого, что он не забыл.

Не забыл.

— С вами… — осторожно поинтересовалась Анна. — Все хорошо?

— Все хорошо… вы говорите. Как они вам?

— Не знаю. Богдан болезненно не уверен в себе. Я не уверена, что имею право обсуждать это с вами, но отцу его я отписалась. Никогда бы не подумала, что Калевой мог быть настолько преступно небрежен по отношению к своему ребенку.

Тьма смеялась.

Ее удивлял и веселил этот гнев. Еще одна игрушка.

…спи.

…ночь и тишина. Лунный свет пробивается сквозь плотно сомкнутые шторы. Он ложится на пол узкой линией, которая добирается до двери. И Глеб смотрит на нее, надеясь, что уснет раньше, чем…

…скрип.