Одинокий некромант желает познакомиться

– Вы понимаете, что школы как таковой еще нет? То есть существует она исключительно на бумаге? – Глеб смотрел на женщину, которая когда-то была красива, но теперь красоту ее стерли.

Заботы? Время?

– Что, быть может, нам придется покинуть этот город. И что тогда? Отправитесь с нами?

– Если понадобится, отправлюсь. И на новом месте кухарка нужна будет.

С этим сложно было не согласиться. Почему-то проблемы как раз возникали не с самим местом, но с прислугой, благодаря которой места оживали. Или нет.

– Вы, господин, не думайте. Он у меня тихий. Читать умеет. Писать. А по-вашему-то делу книги остались. Он читал.

Это хорошо. Точнее, не очень, потому что оставлять такие книги без присмотра опасно, да и незаконно. Вот только женщина явно дошла до точки.

– Приводите, – Глеб потер переносицу. – Погляжу. Жить ему придется здесь. Дар, перешедший в активную фазу, сложно контролировать. Вы как хотите. Места здесь довольно. Мне все равно. Лишь бы кормили. А пока я вас представлю. Не затруднит ли вас приготовить обед? Если что-то из продуктов будет нужно, то…

– Разберусь, – отмахнулась она. – И с деньгами. Только вам оно дороже встанет. За обычную цену не рискнут продавать.

– Почему?

– Дом проклятый.

Что ж, объяснение было в своем роде исчерпывающим. Дороже… К этому Глеб тоже привык. Главное, чтобы в принципе продавали, а то ведь оно по-всякому повернуться может.

Земляного он нашел в подвале, где тот, усевшись на длинном ящике, предавался тоске.

– Ответ получил?

– Получил. На, – он сунул скомканную бумажку Глебу.

– И кого пришлют?

– Никого.

– В смысле?

– А они решили, зачем кого-то слать, раз уж я тут. А что? Под клятвой нахожусь, и заняться больше совершенно нечем.

Глеб перечитал текст телеграммы дважды.

Надо же… Подобного поворота он не ожидал.

– Слушай, – Земляной сполз с ящика. – Может, ты, того, признаешься? Я тебя убью. Напишу отчет. И займусь школой?

– Один?

– Да, неувязочка… Вот скажи, если я эту бумаженцию местному градоправителю в харю суну, мне поверят?

– Нет.

– Нарочным обещали бляху прислать, – Земляной вздохнул и пнул ящик. – А по зверю вот. Забирай. Только пусть сама активирует. Привязка внешним воздействиям не поддается. Изменению не подлежит.

Глеб откинул крышку и подумал, что тварь получилась… странной. Они у Земляного всегда выходили необычными, нарушающими, казалось, основы анатомии. По сравнению с крабами, у которых от крабов остались лишь длинные, чрезвычайно гибкие конечности и панцирь, тварь выглядела симпатично. И даже мило.

– То есть отдаешь?

– С расчетом, что меня пустят в ту чудо-кладовую… А уж если по саду походить позволят, я и шерсти надсажу. Будет вообще на собачку похожа.

На борзую. Узкая, длинная голова, которая, расширяясь, переходила в мощную шею. Широкая грудь. Тонкие лапы. Горбатая спина, покрытая крупной чешуей.

– Выдержит прямое попадание «Огненного шквала», – Земляной заглянул в ящик и чихнул. – Правда, не буду лгать, что совсем без последствий. Но до горла доберется.

– Управление?

– В ней дух.

– Что?! Ты… с ума сошел.

– Просто… хотел попробовать, – Земляной отступил. – Думаешь, почему я ее третий год с собой вожу?

Тварь не дышала. Она лежала, свернувшись клубком, поджав лапы, на которых поблескивали когти, и казалось, слушала.

– И не надо смотреть… я никого не пытал. И никого не убивал. Я просто хотел понять, есть ли альтернативный способ. Ты знаешь, скоро срок выйдет, и меня вызовут. А я не хочу! Не хочу больше, мать его… – он ударил кулаком стену, будто та была виновата и в его принадлежности к древнему роду, и в клятве, что петлей висела на горле, и во всем остальном. – Каждый раз как… и начинаешь думать, что дед прав, что проклятья далеко не самый худший вариант. Если бы я точно знал, что от меня отстанут, что примут, я бы ими и занялся. Сидел бы дома, рисовал бы схемы, изредка выбирался, чтобы кому-то помочь. Но ведь не отстанут. Мне в последний раз намекнули, что неплохо бы наследником обзавестись. А лучше двумя или тремя… И если бы не наша особенность, давно бы женили.

Глеб провел ладонью по шершавой шкуре голема.

Тварь была слегка теплой, и эта теплота создавала иллюзию жизни, хотя являлась лишь побочным эффектом воздействия кокона.

– И ты…

– Нашел смертельно больного. Договорился… у него была семья, а у меня деньги. Много денег.

Вариант не то чтобы очевидный, но и не самый сложный.

– Я поселился рядом с ним. Забрал морфий и отогнал целителей. Все равно только оттягивали кончину. Так вот, это был один из самых отвратительных месяцев в моей жизни. Я собирал его силу по капле, а потом забрал и душу… И знаешь что? Получилось в итоге не меньше…

Он взялся руками за голову.

– А уж насколько просто было душу изъять… хватило малого толчка, и она заняла новое тело. Легко… так легко у меня никогда не получалось.

– Но ты…

Промолчал.