Одиноким предоставляется папа Карло

Что же, Костик мало что мог на это возразить. На первый взгляд все так и было, как придумал Вовка. Но как быть с неким Славой, которого разыскивал дядя Леша? Или это побочная ветвь, к основному расследованию отношения не имеющая?

— Я спрошу у Андрея, знает он что-нибудь об этом или нет.

— Не смей обижать Андрея такими расспросами! — испугался Костик.

Испугался он в первую очередь за свою тетю Таню. А если Андрей сочтет себя обиженным и не захочет после этого больше иметь с теткой дела? Тетя Таня нового предательства не переживет. Она и после исчезновения того военного сколько лет в себя приходила. А если еще и священник сбежит, вообще худо будет дело.

— Вовка! Молчи!

— Почему это?

— Потому что если даже Андрей что-то и знает, нам он в этом нипочем не признается.

И вот теперь Вовка ерзал на обитом тканью сиденье, крутил ручку стеклоподъемника, а потом сделал вывод:

— Дядя Андрей, а что это машина у вас совсем плохонькая?

— А чем же она тебе плоха, Вова? — добродушно отозвался священник. — Ездит. Тебя и меня возит. И слава богу.

— Кондиционера в ней нет.

— Окошко открыть можно. Да ты его уже открыл. Сиди, нюхай. Голову выстави и нюхай. Воздух-то какой! Слышишь? Куда лучше, чем фрионом из кондиционера дышать. Точно тебе говорю.

— Стеклоподъемников нет, — привередничал Вовка.

— Как нет? Как же ты окно тогда открыл?

— Механические они у вас. Ручку крутить нужно. В нормальных машинах кнопочку ткнул, окошко и открылось. Или закрылось. А у вас сиди крути, как у деда в «Жигулях».

— И что? И прекрасная машина была эти «Жигули». Кстати, у моего отца тоже такая была. Всей нашей семье четверть века с лихвой верой и правдой служила.

Вовка еще помолчал, поерзал, но не успокаивался, несмотря на тычки Костика и страшные глаза, которые делала ему Таня, повернувшись с переднего сиденья к двум своим невоспитанным обормотам.

— А вот у того священника, что за тетей Наташей заезжал, у него круче машина была.

— Ну, может, ему такая нужна, — по-прежнему миролюбиво отозвался отец Андрей. — А мне так и моя сгодится.

— А почему у одних людей тачки дорогие да шикарные, а у других такие, как у вас, — простые да убогие?

Тут уже и Таня не вытерпела.

— Вовка! Ну что ты за невоспитанный субъект! — шикнула она на Вову. — Человек тебе добро сделал, на машине тебя подвез, а ты только сидишь и хаешь все!

— Да я ничего! — смутился Вова. — Просто удивляюсь, почему одни богатые, а другие бедные. Чего, и спросить уже нельзя?

— Погоди, Таня, — вмешался отец Андрей. — Вова очень правильные вопросы задает, глубоко философские, если в них вдуматься.

Вован, который отродясь таких умных слов не слыхивал, необычайно возгордился. Расправил плечи и петухом начал победоносно поглядывать на остальных. Мол, слышали, и я не лыком шит! Глубоко философические вопросы задаю!

— Вот ты спрашиваешь, почему у одних людей и богатство, и машины у них дорогие, и жизнь шикарная, а другие живут скромно, подчас даже бедно. С одной стороны взглянуть, так всякому бы жить богато хотелось. А с другой, нужно ли это богатство иному человеку?

Вован даже рот от изумления разинул.

— Ну вы и скажете! — возмутился он. — Это же совсем глупый вопрос получается! Только круглый дурак может спрашивать, зачем человеку богатство!

— Вова!

— Тише, Таня. Ничего, я на дурака не обижаюсь. А ты, Вова, меня теперь послушай. Вот есть у человека богатство, десять домов, сотня машин в гараже у него стоит, сейф деньгами забит, счетов в разных банках немерено. А пользуется ли он ими? В состоянии он один сразу в десяти домах жить и пусть даже на десяти машинах разом ездить? То-то и оно, что нет. Разорвет его, если и попробует.

— Так он по очереди может. Денек на одной машине покатается и в одном доме поживет, денек на другой машине покатается и в другой особняк переедет.

— Ну, допустим. А в остальное время эти особняки должен кто-то в порядке поддерживать, и за машинами тоже кто-то должен присматривать. Получается, что один сверхбогатый человек обеспечивает рабочими местами множество народу. Хорошо это?

— Прекрасно!

— А самому этому человеку каково приходится, ты подумал? Это же какая ответственность на него возложена. Богатство — это власть. А власть — это в первую очередь ответственность перед самим собой, перед людьми, перед Богом. Легко ли человеку такую ношу нести? Нет, богатство — это тяжелый крест. И редко кому его до конца удается донести. Куда чаще придавливает ноша человека к земле. Еще апостол Павел сказал, что легче верблюду через игольное ушко пройти, чем богатому человеку в рай попасть.

— Почему это? У богатого человека и возможностей, чтобы добрые дела делать, больше. Он один скольких людей может облагодетельствовать!