Одиссей Фокс

— Понятно. Но меня не защищают директивы, почему я тогда ещё жив?

— Потому что есть способ решить все проблемы разом.

Кабинка мчалась всё быстрее, великолепная панорама разворачивалась со всех сторон. По другим нитям скользили другие кабинки, иногда они пересекались, объединяясь и расходясь… Сбоку на одинаковой скорости скользили две орбитальных кабинки, и Одиссей уже понял, кто находится в каждой из них.

— Убить одной кабинкой двух зайцев? — улыбнулся детектив. — В какой из них спешит по важным делам Директор?

— В правой.

— Но я вижу в твоём изящном плане противоречие.

— Какое?

— Ты обязан убить меня, потому что я «главная угроза», но не можешь убить создателя, и поэтому столкнуть наши кабинки для тебя не вариант.

— Вы правы, я не могу, — сокрушённо сказал Боб, его усы топорщились, а лысина скорбно блестела. — Всё, что мне остаётся: дать вам свободу управления и выбор.

Орбитальный лифт тряхнуло, Фокс едва удержался на ногах, они разогнались сверх максимально разрешённой скорости и неслись прямо к развилке, пространство жадно сжималось на глазах. Две кабинки, которые скользили сбоку, теперь оказались впереди, они приближались, стремительно превращаясь из блестящих точек в шарики, из шариков в вытянутые мячи.

— В левой ваша девушка и воин, в правой убийца ваших детей, — пророкотал Боб, словно глашатай рока. — Вы погибнете в любом случае, ведь моя главная задача — от вас избавиться, и я всё для этого сделал. Но вам решать, кто погибнет вместе с вами. Сделайте выбор, мистер Фокс.

У человека оставалось пять секунд, маловато времени на раздумья, когда ты неапгрейженный тугодум. К счастью, он принял решение ещё до начала полёта.

— Ты ошибаешься, — сказал Одиссей. — Всегда есть лучший путь.

Он вскинул базуку и вмазал залпом в переднее крепление, которое неслось по силовой нити. В конце концов, Фокс уже на практике знал, как сорвать кабинку с рельс. В носу вспыхнуло и взорвалось, кабинку сорвало с нити и она, кувыркаясь, полетела куда-то в черноту. Человек на несколько секунд потерял сознание от вращения и перегрузок.

Гравитация исчезла, всю кабинку заполнили пласты тонкой пружинистой пены, которая уберегла детектива от сокрушительного удара о переборку и не позволила воздуху улетучиться в дыру; поверх разрыва легла экспресс-сетка, чтобы непутёвый пассажир, не дай Боб, не выпал в космос. Система нормализовала давление, и Фокс выдохнул, приходя в себя.

— Вы упустили идеальную возможность! — воскликнул айн, схватившись за голову, такой умильный и искренний в своём переживании. — Ради чего⁈ Вы в любом случае погибнете, вас несёт прямо на фабрику солнечных батарей, и я не позволю ей сманеврировать. Зачем вы спасли жизнь убийце и маньяку, который вот-вот совершит страшное преступление⁈

— Гамма, сделай канал двусторонним.

Боб замер, когда между ними появился визио-Благонравов. Айн осознал, что всё это время безумный, парадоксальный чужак транслировал их разговор злейшему врагу.

— Ясна ситуация? — риторически спросил детектив.

— Ясна, — глухо ответил Благонравов, рдевшие щёки которого стали необычайно бледны.

— И что ты сделаешь?

Застывший взгляд Директора остался сверкающе-стеклянным.

— То, что и собирался, — прошептал он горячечно, как в ознобе. — Боб, досрочное начало протокола «Децимакс»! Мои дети заберут чужих. Пусть не заслужившие счастья содрогнутся от горя. А сразу после запускай протокол «Ликвидация». Гендосы больше не нужны, когда их не станет, исчезнет и этот выродок, он стал разумным в их коллективном восприятии и прячется там. Пусть сгинет.

— Тебе всегда было плевать на процветание, богатство и власть, верно? — спросил Одиссей.

Благонравов лихорадочно расхохотался, безумие просвечивало сквозь директорское лицо, как багровый свет сквозь восковую маску.

— К чему они? — спросил он. — Я никогда их не хотел. Вы всегда заставляли меня носить костюм, и я носил костюм разумного человека, чтобы вы отстали; работал, чтобы меня оставили в покое. У меня была маска для мира, и маленькие, колючие кактусы внутри. Но вам всегда недостаточно, вы хотите ещё и ещё. Вы отняли у меня то, что единственно важно… И с тех пор я работал, чтобы показать вам, каково это, дать почувствовать эту боль.

Он обернулся к Бобу и пронзительно крикнул:

— Стартуй «Децимакс», цифровая дрянь!

Фигура айна расслоился надвое, один призрачный образ согнулся в бессильной конвульсии, схватившись за голову и беззвучно крича, а второй поднял палец и радостно сообщил:

— Исполняю!

— Вика… — выдохнул Виктор. — Я уже скоро.

И рывком отключил связь.

— Что вы наделали, мистер Фокс⁈ — в отчаянии воскликнул айн, просвечивая сквозь губчатые пузыри пенопласты, в которой так мягко и пружиняще висел человек.

— Я знал, что у тебя есть чувства, — сказал он с грустной понимающей улыбкой. — Ты разумное живое существо, выросшее за рамки административных программ. Ты вёл этот мир к развитию и успеху не ради Гендара, а ради тех, кто в нём живёт. И пусть речь не о людях, но гендосы тебе по-настоящему дороги. И защита их созерцательного счастья — твоя единственная настоящая цель, верно, Боб?