Одиссея генерала Яхонтова

Дня через два мы уже возвращались обратно в Кутаиси. В поезде я всю дорогу мысленно задавал себе один и тот же мучивший меня вопрос: что стал бы я делать, если бы на площади, где выстроили наш батальон, появились забастовщики?..

Эта «командировка» надолго оставила у меня в душе неприятный осадок».

В двадцать девятом году Яхонтов побывал на той же площади. Рядом девушка-экскурсовод рассказывала по-русски с грузинским акцентом группе экскурсантов — видимо, с Украины — о той самой забастовке. «Вот там выстроились вооруженные до зубов царские сатрапы" — говорила она и показывала не совсем верно, где они тогда стояли. Яхонтов, разумеется, не стал ее поправлять. Он думал о том, сколь прихотливы судьбы людей. Манташев доживает свой век где-то на западноевропейских курортах. Денег у него много. В 1919 году он выгодно продал свои нефтяные акции сэру Генри Детердингу, который, надо думать, не сомневался, что он станет хозяином кавказской нефти. Это в его интересах вторглись тогда в Россию англичане. Их вышибли. Сэр Генри остался с носом, но жалеть его не надо — он того не стоит, да и без кавказских предприятий он остается мультимиллионером.

Бывший «царский сатрап» Яхонтов, некогда с оружием в руках явившийся сюда на защиту интересов господина Манташева, стал… Кем ты стал, Виктор Александрович? Американцем? Домовладельцем? Лектором? Ты лоялен к Советскому Союзу, ты дружественно к нему настроен и полемизируешь с его врагами? Ну-ка расскажи о себе этим экскурсантам. Поймут ли они тебя? Не скажут ли они тебе, что ты был против Сталина и его соратников-революционеров? И вообще, чем вы занимались до семнадцатого года, гражданин Яхонтов В. А.? Служили сначала царю, а потом Керенскому?

Из Батуми он отплыл на пароходе в Ялту, где теперь в царском дворце в Ливадии отдыхали крестьяне. В Симферополе Яхонтов сел на поезд и вернулся в Москву. Его тур, собственно, кончался здесь. Дальше ему нужно было в Китай. Билет, купленный заблаговременно, лежал в кармане. Интересно будет снова проехать по Транссибирской и КВЖД. Для книги, которую он пишет, очень нужно побывать в Китае. Ну, а там пароходом до Сан-Франциско и поездом в Нью-Йорк «домой» (впрочем, не пора ли перестать мысленно ставить это слово в кавычки? Нет, и все-таки кавычки нужны!).

Но этот план сорвался. Китайские генералы устроили серию провокаций на КВЖД, и железнодорожное сообщение между СССР и Китаем прервалось. Яхонтову пришлось аннулировать свой билет. В принципе, конечно, он мог проехать до Владивостока и через Японию вернуться в Штаты, но без служебной необходимости надо было думать о деньгах. Дешевле было ехать поездом до Берлина, там — в Гамбург и на пароход. Но Яхонтов не выдержал и поехал через Ленинград. Еще раз постоять над Невой, хоть один только раз!

В этот переход через Атлантику он мало бывал на палубе. Ни с кем общаться не хотелось. Он боялся расплескать впечатления. Сидел в каюте, заносил в блокнот мельчайшие детали. Он был уже достаточно искушен и знал, что память — штука капризная, из нее порой выпадает какой-то факт, цифра, имя, и это мешает воспроизведению целой сцены. Виктор Александрович знал, что жена, как всегда, задаст ему такой вопрос:

— Скажи, что больше всего поразило тебя?

Что он ответит ей на этот раз? Как лента кинофильма прокручивалась перед мысленным взором Яхонтова это поездка.

Пожалуй, пожалуй, вот что, Мальвина…

…Он завернул за угол и увидел, что навстречу ему шагает рота. Он еще никогда не видел красноармейцев. (Это было на второй день после приезда в Ленинград.) Ну разве мог Яхонтов утерпеть и не развернуться на 180 градусов! Ведь у него душа офицера — да, да, и такой она, наверное, останется на всю жизнь. Он пошел рядом, по тротуару, искоса поглядывая на шагающий строй.

— Запевай! — крикнул молоденький командир.

Яхонтов весь обратился в слух. Приятный тенор начал дотоле неизвестную ему песню:

Белая армия, черный барон
Снова готовят нам царский трон.

Тенору возразил окающий баритон:

Но от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней.

И вся рота грянула:

Так пусть же Красная сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой…

— Левой, левой, — крикнул молоденький командир, и Яхонтов невольно взял ногу. Он уже забыл, куда направлялся, и теперь шагал рядом с красноармейцами.

У входа в Зимний дворец командир внезапно остановил роту. Сломав строй, красноармейцы зачем-то пошли во дворец. Яхонтов не мог понять, что происходит. В тот день он узнал, что красноармейцев водят на экскурсии в музеи, и это потрясло его. Он вспомнил своего полковника, который говорил ему: «Голубчик! Армия — не университет!»