Одиссея генов. Захватывающая история человечества, извлеченная из ДНК

Сегодня мы знаем, что на самом деле скифы — это множество групп людей с некоторыми общими традициями, но разной историей. Например, восточные скифы воевали с Китайской империей, а западные, вероятно, стали сарматами (эти степные всадники жили в Восточной Европе между 500 годом до н. э. и 400 годом н. э.). История скифов будоражила воображение людей, о них слагали легенды, одна из которых гласит, что сарматы произошли от смешения мужчин-скифов с амазонками, изгнанными из турецкой Каппадокии и через Черное море мигрировавшими на север. Появление скифов долго оставалось загадкой для историков: было ли у различных скифских групп общее происхождение? И если да, то пришли ли они с востока (из Сибири) или с запада (с территории нынешней Венгрии)?

Ответы генетики

Генетическое исследование человеческих останков с разных стоянок позволило ответить на этот вопрос. Венгерские скифы отличались от других скифов — саков, живших к востоку от Каспийского моря. Тем не менее все скифы так или иначе происходили от степных скотоводов бронзового века. Они — потомки людей синташтинской культуры позднего бронзового века (а не первых мигрантов из кавказских степей).

После своего рассеяния скифские племена смешивались с местными популяциями: венгерские скифы — с европейцами, восточные скифы, на Алтае и в Монголии, — с сибирскими охотниками-собирателями, а среднеазиатские — с южными народами. История скифов — прекрасный пример того, как определенная культурная однородность может сочетаться с генетическим разнообразием.

История на этом не заканчивается. С веками популяции приобретали все больше генов восточного происхождения. Впрочем, если мы переместимся еще дальше на восток, в Монголию, то между 1300 и 900 годами до н. э. мы встретимся с очень интересным случаем, когда новый образ жизни не сопровождался никакими генетическими изменениями.

При исследовании зубного камня из человеческих останков с 22 археологических стоянок вблизи озера Хубсугул удалось выяснить, что эти люди употребляли много молочных продуктов (это самое раннее задокументированное свидетельство существования молочного животноводства в Монголии). Но все они генетически типичны для востока Евразии и практически лишены притока генов с запада, откуда пришел их скот. Иначе говоря, они переняли образ жизни у других людей, не смешиваясь с ними. Полная противоположность тому, что произошло в Европе с появлением земледелия!

Молодой раб. Фото времен Гражданской войны в США

Часть 4 Век господства

Конец IХ — Х век Экспансия персидских саманидов в Центральной Азии

В Х веке персы захватили Центральную Азию. Эти люди, пришедшие с территории нынешнего Ирана, принадлежали к династии Саманидов и селились на востоке — в регионах, расположенных вдоль Великого шелкового пути, которые позднее стали Узбекистаном. Саманиды защищали эти земли от набегов тюркских степных кочевников, обеспечивая безопасность торговых путей. Их финансовое и военное могущество пробудило у них желание превратить свою столицу, Бухару, в центр интеллектуальной жизни, сделать ее равной великому сопернику — Багдаду. Кстати, в нескольких километрах от Бухары родился великий математик Аль-Хорезми, от имени которого получило название такое важное понятие, как алгоритм.

Коррелируют ли язык и генетика?

Несмотря на ту роль, которую они сыграли в бурной геополитике Центральной Азии, Саманиды — всего лишь одна из страниц нашей большой исторической книги, один из множества эпизодов миграций. Зачем же тогда их изучать? Из-за их наследия, того самого, которое сегодня можно услышать на улицах Бухары, — их языка. Как и генетические данные, языки дают подсказки, помогающие восстановить пути миграций. Но всегда ли гены и языки странствуют вместе? Как я уже говорила, интуиция подсказывает нам, что они ходят парой. Но это ошибка. На примере языка Саманидов и других языков Центральной Азии можно увидеть, что между языковой и генетической близостью отношения более сложные, чем кажется на первый взгляд.

Впрочем, в масштабе планеты уже в 1990-е годы ученые, используя довольно грубые, но достаточно гибкие биологические маркеры, показали, что «лингвистические дистанции» неплохо сочетаются с «генетическими дистанциями»: две популяции тем ближе генетически, чем ближе их языки. Одним из предложенных объяснений было следующее: во время миграций люди несут с собой свой язык и свои гены и предпочитают вступать в брак с носителями того же языка или близких к нему наречий. Легче вступить в брак, когда вы одинаково произносите слово «любовь», говорили сторонники этой теории.