Одиссея капитана Блада

– Кажется, уже целый месяц прошел со дня нашей последней встречи.

– Точнее говоря, двадцать один день. Я считал их.

– А я уже начала думать, что вы умерли.

– В таком случае благодарю вас за венок.

– Какой венок?

– Венок на мою могилу.

– Почему вы всегда шутите? – спросила Арабелла, вспомнив, что именно

его насмешливость во время последней встречи оттолкнула ее от Блада.

– Человек должен уметь иногда посмеяться над собой, иначе он сойдет с

ума, – ответил Блад. – Об этом, к сожалению, знают очень немногие, и
поэтому в мире так много сумасшедших.

– Над собой вы можете смеяться сколько угодно. Но, мне кажется, что вы

смеетесь и надо мной, а это ведь невежливо.

– Честное слово, вы ошибаетесь. Я смеюсь только над смешным, а вы

совсем не смешны.

– Какая же я тогда? – улыбнулась Арабелла.

Он с восхищением глядел на нее – такую очаровательную, доверчивую и
искреннюю.

– Вы – племянница человека, которому я принадлежу как невольник. –

Он сказал это мягко, без озлобления.

– Нет, нет, это не ответ! – настаивала она. – Сегодня вы должны

отвечать мне искренне.

– Искренне? – переспросил Блад. – На ваши вопросы вообще отвечать

трудно, а отвечать искренне… Ну хорошо. Я скажу, что тот человек, другом
которого вы станете, может считать себя счастливцем… – Он, видимо, хотел
еще что-то сказать, но сдержался.

– Это даже более чем вежливо! – рассмеялась Арабелла. – Оказывается,

вы умеете говорить комплименты! Другой на вашем месте…

– Вы думаете, я не знаю, что сказал бы другой на моем месте? –

перебил ее Блад. – Вы, очевидно, полагаете, что я не знаю мужчин?

– Возможно, мужчин вы знаете, но в женщинах вы совершенно не способны

разбираться, и инцидент в госпитале лишь подтверждает это.

– Неужели вы никогда не забудете о нем?

– Никогда!

– Какая память! Разве у меня нет каких-либо хороших качеств, о которых

можно было бы говорить?

– Почему же, таких качеств у вас несколько.

– Какие же, например? – поспешно спросил Блад.

– Вы прекрасно говорите по-испански.

– И это все? – уныло протянул Блад.

Но девушка словно не заметила его огорчения.

– Где вы изучили этот язык? Вы были в Испании? – спросила она.

– Да, я два года просидел в испанской тюрьме.

– В тюрьме? – переспросила Арабелла, и в ее тоне прозвучало

замешательство, не укрывшееся от Блада.

– Как военнопленный, – пояснил он. – Я был взят в плен, находясь в

рядах французской армии.

– Но ведь вы врач!

– Полагаю все-таки, что это мое побочное занятие. По профессии я

солдат. По крайней мере, этому я отдал десять лет жизни. Большого богатства
эта профессия мне не принесла, но служила она мне лучше, чем медицина, по
милости которой, как видите, я стал рабом. Очевидно, бог предпочитает, чтобы
люди не лечили друг друга, а убивали.

– Но почему вы стали солдатом и оказались во французской армии?

– Я – ирландец и получил медицинское образование, но мы, ирландцы,