Одиссея капитана Блада

Губернатор ждет тебя! – И Бишоп с такой силой ударил лошадь Блада своей
тростью, что она рванулась вперед, едва не выбросив из седла всадника.
Питер Блад уехал с настроением, близким к отчаянию. Бегство приходилось
откладывать до следующей ночи, а это грозило осложнениями: сделка Нэтталла
могла получить огласку, к нему могли обратиться с вопросами, на которые
трудно было ответить, не возбудив подозрения.
Блад рассчитывал, что после визита в губернаторский дом ему удастся под
покровом темноты незаметно прокрасться к частоколу и дать знать Питту и
другим о своем возвращении. Тогда бегство еще могло бы состояться. Однако и
эти расчеты сорвал губернатор, у которого он нашел свирепый приступ подагры
и не менее свирепый приступ гнева, вызванный длительным отсутствием Блада.
Губернатор задержал доктора до глубокой ночи. Блад надеялся уйти после
того, как ему удалось при помощи кровопускания несколько успокоить боли,
мучившие губернатора, но Стид не хотел и слышать об отъезде Блада. Доктор
должен был остаться на ночь здесь же, в губернаторской спальне. Судьба,
казалось, издевалась над Бладом. Бегство в эту ночь окончательно срывалось.

Только рано утром Питер Блад, заявив, что ему необходимо побывать в

аптеке, смог выбраться из губернаторского дома.
Он поспешил к Нэтталлу и застал его в ужасном состоянии. Несчастный
плотник, прождавший на пристани всю ночь, был убежден, что все уже открыто и
он погиб. Питер Блад как мог успокоил его.

– Мы бежим сегодня ночью, – сказал он с уверенностью, которой на

самом деле не испытывал. – Бежим, если даже для этого мне придется
выпустить у губернатора всю его кровь. Будьте готовы сегодня ночью.

– Ну, а если днем у меня спросят, откуда я взял деньги? – проблеял

Нэтталл. Это был щуплый человечек с мелкими чертами лица и бесцветными,
отчаянно моргающими глазами.

– Придумайте что-нибудь. Но не трусьте. Держитесь уверенней. Я не могу

больше здесь задерживаться. – И с этими словами Блад расстался с плотником.
Через час после его ухода в жалкую лачугу Нэтталла явился чиновник из
канцелярии губернатора. С тех пор как на острове появились осужденные
повстанцы, губернатор установил правило, по которому каждый, продавший
шлюпку, обязан был сообщить об этом властям, после чего имел право на
получение обратно залога в десять фунтов стерлингов, который вносил каждый
владелец шлюпки. Однако губернаторская канцелярия отложила выплату залога
человеку, продавшему Нэтталлу шлюпку, чтобы проверить, действительно ли была
совершена эта сделка.

– Нам стало известно, что ты купил лодку у Роберта Фаррела, – сказал

чиновник.

– Да, – ответил Нэтталл, убежденный, что для него уже наступил конец.

– Не кажется ли тебе, что ты вовсе не торопишься сообщить об этой