Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского

«Далеко в темно-винном море лежит остров Крит, прекрасный и богатый, омываемый волнами со всех сторон, густо населенный, и славящийся девятью десятками городов. Живут там разные народы, говорящие на различных языках. Во-первых, ахейцы, затем коренные критяне, гордые своим происхождением; сидонцы, три клана дорийцев, и наконец, благородные пеласги. Столица острова — Кносс, где правил король Минос^[81], раз в девять лет беседовавший со всемогущим Зевсом. Он был отцом моего отца, великого Девкалиона, породившего двух сыновей. Младшим был я, и меня назвали Айтон, а старшим был король Идоменей. Он отплыл во главе эскадры вслед за сынами Атрида к Трое, а я остался на острове. Мне выпала честь принимать Одиссея, когда шторм вынудил его обойти с подветренной стороны мыс Малея и высадиться на Крите по пути в Илион. Он с трудом вошел в бухту Амниса возле пещеры Эйлейтейя, куда и в штиль трудно зайти. Первым делом он отправился в город в поисках Идоменея, которого он почитал дорогим и уважаемым другом. Но эскадра Идоменея^[82] ушла за девять или десять дней до того. Я принял Одиссея в своем дому, и наше богатство позволило мне быть щедрым и гостеприимным хозяином. Я снабдил его товарищей зерном и шипучим вином из общественных складов, и дал скота на закланье, сколько им требовалось. Двенадцать дней провели с нами благородные ахейцы, пока бушевал ураган с севера, поднятый, наверное, каким-то гневным богом. Даже на берегу нельзя было устоять на ногах. На тринадцатый день ветер стих и они отчалили».

Свои выдумки он рассказывал так убедительно и правдоподобно, что слезы потекли из глаз Пенелопы и оросили ее щеки. Как нанесенный западным ветром снег на горных вершинах тает под дуновением теплого юго-восточного ветра и стекает ручьями, наполняя ложбины, так текли слезы по ее прекрасному лицу, слезы по сидевшему рядом с ней мужу. Хоть Одиссей жалел свою горевавшую жену, но не дрогнули его глаза, сделанные, казалось, из стали или рога.

Когда королева наревелась всласть, она продолжила свои расспросы.

— Странник, я хочу удостовериться, что ты и впрямь принимал моего супруга и его дружину в своем дворце, как ты утверждаешь. Расскажи мне, как он был одет, как он выглядел, опиши его спутников.

— Леди, — отвечал находчивый Одиссей, — это нелегко сделать спустя двадцать лет, но я расскажу, каким он мне запомнился. На нем был двойной подбитый пурпурный плащ, сколотый кованой золотой брошью с двумя застежками. На броши был изображен гончий пес, удерживающий передними лапами вырывающегося пятнистого оленя. Все восхищались мастерским изображением, позволявшим разглядеть, как пес давит и рвет горло оленя и как олень сучит ногами, пытаясь вырваться. Брошь была сделана из чистого золота. Я запомнил и его тунику, облегающую и гладкую, как луковая шелуха, и сияющую, как солнце. Женщины не могли оторвать от нее глаз. Но я не знаю, носил ли он эту одежду дома, или получил в подарок от друзей при отплытии, или в гостевой дар во время плаванья. Ведь его все любили, не было ему равных среди ахейцев. Я сам, провожая его с почетом на борт, преподнес ему бронзовый меч, еще один пурпурный двойной плащ и тунику с оторочкой. Я запомнил и его оруженосца, он был немного старше своего господина, сутулый, смуглый, курчавый. Его звали Эврибат. Было у них взаимопонимание, и Одиссей его любил больше всех.

От его рассказа Пенелопу снова бросило в слезы, потому что она узнала безошибочные приметы. Всплакнув, она сказала:

— Странник, раньше я тебя жалела, но сейчас ты будешь дорогим почетным гостем в моем дому. Я дала ему одежды, которые ты описал, я сложила их в дорогу и добавила золотую брошь. Никогда он больше не вернется ко мне, на свою любимую Итаку! В недобрый час он отплыл на черном корабле в этот проклятый город, самое упоминание которого меня рассТроит.

— Моя королева, супруга Одиссея, — сказал проницательный Одиссей, — не томи свое сердце, и не омрачай лицо слезами по супругу. Хотя я тебя не осуждаю — какая женщина не оплачет потерю мужа, которого любила и которому детей рожала, даже если ее муж не чета богоравному Одиссею. Но осуши слезы и выслушай меня. Недавно я узнал, что Одиссей возвращается. Он жив и находится неподалеку, в богатой феспротийской земле, и везет с собой обильные трофеи. Он потерял судно с командой в морях у Тринакии, когда Зевес и Гелиос разгневались за то, что его моряки убили быков Бога-Солнца. Его дружина сгинула в водной пучине. Но он сам уцепился за киль корабля и был выброшен волной на берег феакийцев, которые сродни богам. По доброте сердец феакийцы воздали ему божественные почести и осыпали дарами. Они хотели доставить его домой, в целости и сохранности, и он был бы уже давно дома, но он решил пуститься в плаванье, чтобы умножить свои богатства. Никто с ним не сравнится в умении вести дела.