Одна дамочка с пистолетом

- Можешь сразу сдаться, - заявила я ему, - потому что я никогда не отступлю.

Губы его сжались в полоску.

- Скажешь тоже. Хочешь, чтобы я лег на тротуар, а ты переедешь меня несколько раз моей собственной машиной … в точности как в старые времена. Ты этого хочешь? Добываешь деньги за живого или мертвого?

- Нечего брюзжать. У меня работа. Ничего личного.

- Ничего личного? Ты изводишь мою матушку, крадешь мою машину, а намедни растрезвонила, что я тебя сделал беременной! По моему мнению, обрюхатить кого-нибудь - чертовски личное дело. Боже, неужели недостаточно, что меня обвиняют в убийстве? Ты что, мститель из ада?

- Ты немного взвинчен.

- Я – более чем взвинчен. Я выдохся. Каждый несет свой крест … ты – мой. Я сдаюсь. Забирай машину. Мне уже все равно. Все, что я прошу, постарайся слишком не погнуть дверцы и меняй масло, когда зажигается красная лампочка. Его взгляд быстро охватил внутренность машины. - Ты не звонишь по телефону, не так ли?

- Нет. Конечно, нет.

- Телефонные разговоры дорого стоят.

- Не беспокойся.

- Дерьмо, - сказал он. - Моя жизнь – дерьмо.

- Вот уж точно.

Его выражение смягчилось.

- Мне нравится твоя амуниция. Он зацепил пальцем широкий ворот моей футболки и заглянул внутрь, увидев черный спортивный бюстгальтер. - Очень сексуально.

Жаркая вспышка пронзила мой живот. Я твердила себе, что это гнев, не иначе, но, полагаю, сексуальное замешательство было ближе к истине. Я шлепнула его по руке.

– Не нарывайся.

- Да ладно, черт побери, я же сделал тебя беременной. Помнишь? Еще немного интимности не должно тебя беспокоить.

Морелли подвинулся поближе.

- Губная помада мне тоже нравится. Красная вишня. Очень соблазнительно.

Он наклонился и поцеловал меня.

Знаю, мне следовало двинуть его коленом в пах, но поцелуй был восхитителен. Джо Морелли все еще умел целоваться. Начиналось все медленно и нежно, а закончилось страстно и глубоко. Он отстранился и улыбнулся, и я осознала, что он меня обставил.

- Я тебя поймал.

- Хреново пахнешь.

Он обошел меня и вынул ключи из машины.

- Не хочу, чтобы ты за мной таскалась.

- Только об этом и думаю.

- Да вот собираюсь тебя немного притормозить, на всякий случай. Он прошелся до мусорного контейнера и зашвырнул в него ключи.

- Счастливой охоты, - пожелал он, направляясь к фургону. - Только удостоверься, что вытерла ноги, прежде, чем сядешь в мою машину.

- Погоди минуту, - крикнула я ему вслед. - У меня есть вопросы. Мне нужно узнать подробнее об убийстве. Я хочу знать о Кармен Санчез. Правда, что тебя заказали?

Он влез в фургон и выехал со стоянки.

Контейнер был внушительных размеров. Пять футов в высоту, пять в ширину и футов шесть в длину. Я встала на цыпочки и заглянула сверху. Наполнено было на четверть, и воняло дохлой собакой. Ключей не было видно.

Слабая женщина ударилась бы в слезы. Умная женщина имела бы запасные ключи. Я же притащила деревянный ящик к мусорному баку и встала на него, чтобы приглядеться повнимательней. Большая часть мусора была в мешках. Некоторые мешки лопнули, извергнув из себя объедки, части картофельного салата, кофейную гущу, подгоревший жир, помои неизвестного происхождения и головки салата-латука, превратившиеся в первозданную слизь.

Это мне напомнило автокатастрофу со смертельным исходом. Прах к праху… майонез из различных составляющих. Неважно, парни или капустные кочаны, смерть всегда непривлекательна.

Мне нужно было сбегать за каким-нибудь знакомым, но я не могла вспомнить ни одного, достаточно глупого, чтобы полезть ради меня в мусорный бак. Ладно, сказала я себе, сейчас или никогда. Я взмахнула ногой и зависла на мгновение, собираясь с духом. Закусив верхнюю губу, я медленно спускалась. Если бы я учуяла даже намек на крысиное присутствие, то бросилась бы наутек.

Бак качался под ногами, помогая прокладывать путь к хлюпающей грязи. Я почувствовала, как скольжу, зацепившись рукой за край контейнера и ударившись по ходу дела локтем. Потом выругалась и сморгнула слезы.

Мне попался относительно чистый пластиковый пакет для хлеба, который я использовала в качестве перчатки, старательно разгребая отбросы. Осторожно продвигаясь, я до смерти перепугалась, когда в первый раз шмякнулась лицом в винегрет из артишоков и телячьих мозгов. Количество объедков было значительно, расточительность так же отвратительна, как всепроникающий запах гниения, который обжигал мне нос и заставлял прикрывать рот.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я обнаружила ключи, утопленные в какой-то желто-коричневой жиже. Поблизости я не видела памперсов, посему решила, что это скорей горчица. Я сунула «запакетированную» руку в это-невесть-что и подавила рвоту.

Я задержала дыхание, кинула ключи через бортик на асфальт и не стала больше терять время. Потом вытерла ключи насколько могла о пластиковый пакет. Большая часть желтой дряни стерлась, приведя ключи к виду, пригодному для необходимой поездки. Я сняла обувь и двумя пальцами, как брезгливая барышня, стянула носки. Все, что осталось, подверглось инспекции. Помимо соуса "Таузенд айленд", размазанного по переду юбки, я, кажется, осталась невредима.